текстПопытка к бегству была не очень… Не очень удачной, я подразумеваю. Настолько неудачной, что вошла бы в список легендарных, если бы таковой велся.
Мне до сих пор не ясно одно: зачем идти на заведомо провальный шаг, если есть более приемлемые варианты? Отступить, сдаться, уйти в тень… Подождать, пока не образуется «окно», а потом – рвануть туда, со всей силы, что есть мочи…
Нет, нужно было идти внаглую, почти не скрывая намерений, с оголенным лицом, утратив маску!… Почти утратив, впрочем. Надо отдать ему должное, полностью раскрыться он не смог. Не захотел, смею верить – ведь что может быть хуже и противоестественнее, чем утрата второго лика, нашего благословения?...
И нашего проклятия.
Когда-то бывшая необходимостью и средством выжить, спустя эпохи и века, маска стала частью нас. «Приросла», как говорят еретики. Пылая в очистительном пламени, они срывают лики, и горят, голося что-то о свободе и чистоте естества… Как может быть чистым то, что уже нечисто от рождения, и как может быть естественным – искусственное? С рождения ты дышишь только благодаря лику, живешь – благодаря обществу, и умираешь, в итоге, благодаря Творца, что избавляет тебя от дальнейших мук. Как описать это по-другому? Не знаете?
Вот и я не знаю.
Надеюсь, что и не узнаю, никогда-никогда. Не хотелось бы взваливать на свои плечи такую ношу, попахивающую костром и пеплом.
Что касается беглеца, то он мне сугубо безразличен. Был – и нет. Он не единственный, и не исключение из правила, что бы ни говорили власти, а, скорее, само правило. Хочешь жить – беги прочь. Хочешь существовать – оставайся.
С годами все больше и больше тех, кто выбирает бегство.
Я же – Охотник. Я – охочусь. Защищаю. Предупреждаю. Преступаю Закон, ради торжества Закона. Я не ношу маску. Я – отверженный!
И, черт возьми, я горжусь этим. Гордость получается с привкусом горечи, как от зараженного воздуха в верхних ярусах разрушенных городов, куда меня иногда приводит долг. Со вкусом горелой плоти… и сильнейшей боли, которую мне приходится и терпеть, и причинять. Однако, ничто не может пересилить пьянящего запаха свободы.
Свободы, которой я лишен.
Я охраняю пути между мирами, но сам не могу пройти ими – слишком долго я не носил лика, слишком сильно я впитал в себя яд нашего мира… Слишком мало времени мне отпущено, если вдруг придется остаться – по своей ли воле, или по вине случая – без снадобий и лекарств, длящих мне существование.
Охотник – и жертва. Старый трюк…