20.08.2012 в 14:54
Пишет подвальный кот:для поднятия боевого духа!
URL записи20.08.2012 в 04:42
Пишет Аглая:Книжный столик
А.Покровский, проект "Люди в войсках".
И ради поднятия настроения - высказывания адмирала, вторая часть.
читать дальше
"Корабельный офицер, способный за ночь удовлетворить женщину более двух раз (а в звании капитана третьего ранга и выше - более одного раза), - это явление вредное, социально опасное и чуждое нам, как не отвечающее интересам родного государства. Ему, подлецу, корабельной службы не хватает, он на ней не выкладывается!"
"Все вы врете, флагманский связной, не так я вас любил, как вы стонали!"
"Когда вы согласно киваете головой во время заслуженной взбучки, так и хочется сказать: "Любви моей не опошляй своим согласьем рабским, сволочь!"
"Я вам всем напоминаю, я - не старый солдат, не знающий слов любви, я - опытный мореплаватель, достаточно свободно владеющий сокровищами мировой любовной лирики, но который из всех 419 позиций Камасутры признает только одну классическую, это когда я - сверху, а вы, все остальные - снизу."
«Что вы там кряхтите, стонете, подхалимством занимаетесь, ведь я уже пять минут как кончил.»
«Для того, чтобы сохранить девственность на военной службе, необходимо постоянно суетиться, а не подставляться.»
«Перед тем, как взять слово на подведении итогов эскадры, вы, товарищ капитан третьего ранга, должны были не менее двух суток, денно и нощно читать громко вслух сказки братьев Гримм с набитым мелкими камешками ртом для отработки риторики и дикции, а не заунывно бубнить перед присутствующими здесь старшими офицерами, с преступной настойчивостью вгоняя их в липкий, нездоровый сон.»
«Если понадобится, товарищи офицеры штаба, то при проведении итоговой проверки на кораблях вы не должны чураться закатать рукава повыше и покопаться в дерьме поглубже для более полного освещения обстановки. И знайте, копаться в дерьме не стыдно, стыдно получать от этого удовольствие!»
«Штаб эскадры – это не команда зайчиков, это серьезная организация.»
«А где самое умное лицо наиболее интеллигентного представителя оперативного отдела товарища Демиденко? Что, опять упал и не может встать? Вы не служите, вы лежите на занимаемой должности, товарищ Демиденко!»
«Когда я вызываю к себе на ковер юного ленинца – начальника отдела службы войск и безопасности военной службы, то постоянно задаю себе вопрос: «А не посадят ли меня за малолетку?»
«Минер, я там на соседнем причале видел кое-что, что плохо лежит. Готовьте подъемный кран и грузовик!»
«Связист, почему вы не орете, как раненая в попу рысь, ждете, пока я околею? Не дождетесь, у меня дед долгожитель!»
«Пусть штаб не все проведет, что запланировал, пусть даже ничего не проведет по объективным обстоятельствам, но запись в вахтенных журналах кораблей о том, что мы были и работали, должна быть, ведь это элементарно!»
«Мне не нужны преданные взгляды капитана второго ранга Демиденко, если за их незамысловатой затуманенностью не стоит необходимый объем выполненной работы.»
«А вы, ракетчик, или должны были флагманского специалиста дивизии обвешать приказами о его наказании, как новогоднюю елку, или каску деревянную у него забрать.»
«Офицер штаба оперативной эскадры должен быть в определенной степени военным интеллигентом, что подразумевает, в свою очередь, приоритетность системы духовных ценностей над материальными. Поэтому, товарищ начальник штаба, всех мерзавцев, которые вместо вечернего заслушивания рванули в финчасть получать зарплату, тщательно переписать и устроить с ними тренировки по экстренному сбору с фактическим снятием норматива прибытия на службу в ночное время.»
«Да не надо мне ничего объяснять, товарищ флагманский минер. Я и так прекрасно знаю, что вы шоколад не любите, потому что вас от фольги изжога мучает сильно.»
«Все говорят, что офицерское жалованье очень мало, и на жизнь его не хватает. Не верю! Просто вы плохо экономите! Ведь умудряется же товарищ Демиденко ежедневно по паре новых шнурков покупать, чтобы получить прекрасный повод их обмыть.»
«Оперативный дежурный, а почему я не вижу связиста? Что? Говорите, он в госпитале? Перелом ноги в двух местах? Ну слава богу, а то я подумал было, что он проспал и на службу опаздывает!»
«И все-таки я немного завидую товарищу Демиденко, который с утра выпьет – и целый день свободный!»
«Флагманский минер, у вас ничего не болит? Что же вы корчитесь, как змея, которой отрубили голову?»
«Начальник отдела кадров, у меня такое впечатление, что вы специально себе пальцы чернилами мажете перед совещаниями, чтобы все думали, что вы много работаете!»
«И вообще, проведение стратегического командно-штабного учения под флагом министра обороны оказалось на грани провала из-за того, что эсминец «Безудержный» к нему не подготовился, у них в банных вениках оказалось не по двадцать восемь прутиков, как я приказывал, а всего по шестнадцать. Позор-то какой!»
«Возьмите шесть недоразвитых матросов, которые стаями бесцельно бродят по кораблю, снарядите их хозяйственными сумками, оденьте их чистенько и по укомплектованному спасательному жилету на них напяльте, а потом научите отдавать честь и представляться начальству, после чего расставьте на верхней палубе, и пусть они за птичками гоняются, чтобы те не гадили. И тогда о высокой морской культуре вашего корабля будут слагать легенды.»
«И при этом на каждого таракана должны смотреть один доктор с микроскопом, один медбрат с дихлофосом и один боцман с колотушкой, чтобы эта скотина не убежала.»
«Еще Александр Сергеевич Пушкин говорил: «Души прекрасные порывы!» Вот и душите! Надо правильно расставлять акценты, товарищи офицеры!»
«Далеко ли может пойти тот, кого далеко послали? Отвечаю – до ближайшего кабака. Именно там был задержан комендантом гарнизона во время занятий по специальности старщий офицер оперативного отдела эскадры капитан второго ранга Демиденко, которого я за пятьдесят минут до этого выгнал со служебного совещания за гнусную трехдневную небритость. Одна радует – за это время он успел побриться. Правда, и нажраться тоже!»
«Ну что я могу сказать? Ваши плоские рассуждения самым ярким образом демонстрируют стереотипность вашего мышления.»
«Чем более шланговитее офицер, тем чаще и с большим удовольствием он подает в суд на родное командование.»
«А на «Петре Великом» считают, если на корабле полно крыс – значит, все в порядке, корабль плывет.»
«Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом. Честный матрос хочет не служить, а спать. Поэтому его надо принуждать к службе.»
«Знаете, чем отличается хороший ученик от плохого? Плохого ученика изредка лупят родители, а хорошего постоянно мутузят одноклассники. А в чем разница между хорошим офицером и плохим? Хорошего, толкового офицера стараются полюбить сразу все, так как от него отдача большая, а плохого офицера изредка любит в силу служебной необходимости лишь его непосредственный начальник, да и то тщательно предохраняясь при этом.»
«Непуганый матрос расположен к безобразиям, это – потенциальный преступник, будущий убийца и насильник.»
«Запомните, товарищи офицеры, чтобы ничего не делать, надо уметь делать все!»
«Если начальник позволит своим подчиненным говорить все, что они думают, то вскоре они полностью разучатся думать.»
«Перед тем как излагать перед своими подчиненными какую-нибудь дельную мысль, надо их непременно чем-нибудь ошарашить и огорошить, да желательно чем-то поувесистее, чтобы у них от болевого шока временно пропала способность бездумно рассуждать о смысле сказанного. А если эту процедуру повторять периодически, то почетный статус умелого руководителя вам гарантирован пожизненно.»
«За всеми негативными явлениями на кораблях обычно стоят нормальные люди, деятельность которых не подвергнута контролю со стороны командования.»
«Приговор военного суда записать на видеокамеру. В воскресенье, вместо послеобеденного отдыха два часа занятий на тему: «Устав – закон в жизни воина», с последующей сдачей зачетов. А кто не сдаст (таких должно быть большинство) – три часа строевых занятий. А вечером, после ужина, вместо фильма о голых бабах – два часа просмотра видеозаписи приговора суда, чтобы подлецы содрогнулись и ужаснулись.»
«Офицер штаба только тогда может считать себя стриженым, когда от него будут на улице лошади шарахаться.»
«Эскадра уверенно лидирует на флоте по преступлениям и нарушениям воинской дисциплины – нам такой хоккей не нужен.»
«А на полуострове Териберка была целая история – с белыми медведями, придурковатыми вертолетчиками и героизмом новых папанинцев, напившихся до такой степени, что они двух медведей голыми руками словили.»
«И вот командир корабля берет гусиное перо, стопку пергамента и пишет письма – одной мамке, другой мамке, третьей: «Дорогая Пелагея Ивановна, в первых строках своего письма спешу сообщить Вам, что Ваш сын, мерзавец, пока жив-здоров, готовится в тюрьму!»
«Хорошо хоть, что командир крейсера «Маршал Устинов» правильно себя повел и вместо надувания щек, как принято на дивизии ракетных кораблей, наладил человеческий контакт с проверяющим и до четырех часов утра проводил с ним сеанс психологического аутотренинга, в результате чего замечания получились самые пендюрочные, а ведь мог и в тюрьму загреметь.»
«Командир корабля – кандидат наук! Зачем, почему, как допустили подобное безобразие?»
«Не следует стыдливо натягивать юбчонку на колени, товарищ капитан первого ранга, когда вы пришли за помощью к венерологу. Рассказывайте, как вы умудрились из такого хорошего и нужного дела, как прием шефской делегации, устроить пьяную оргию с поездками на командирском катере по зимнему заливу с профилактическим гранатометанием.»
«Когда я с пролетарской беспощадностью начинаю вдумчиво лечить командиров крейсеров, то они тут же начинают ломать передо мной японскую трагедию: отец – рикша, мать – гейша, сын – Мойша, а мы невиноватые.»
«Что вы так оживленно шушукаетесь, товарищи механики? Наверно, радуетесь, что скудоумие уголовно ненаказуемо.»
«Если мы еще немного подумаем про авиацию, то совсем без штанов останемся.»
«Перед тем, как попытаться что-то вякнуть на служебном совещании, надо дома перед зеркалом потренироваться, задавая себе при этом нелицеприятные вопросы, чтобы потом не тушеваться!»
«А все леденящие душу факты надо тщательно собирать, грамотно обобщать, вдумчиво анализировать, и – по самые гланды, с особым цинизмом, дерзостью и жесткостью проникновения! Гуманизм и человечность в вопросах поддержания боевой готовности – вещи преступные уже по самому определению.»
«Каким же надо быть умным и эрудированным человеком, товарищ капитан первого ранга, чтобы так долго и убедительно отстаивать свою глупость.»
«Все, что ни говорят начальники – все они врут. Их надо обязательно конспектировать и записывать, а затем прихватывать. Нам пощады не будет – нельзя и их жалеть.»
«Интересная закономерность получается: чем больше на кораблях висит боксерских груш, тем больше мордобоев с переломанными челюстями.»
«Чем замечательно худшее подразделение – к нему применимы самые разнообразные и самые крутые меры.»
«И все-таки я остался доволен результатами проверки хода подготовки нашей авиационной многоцелевой группы к выполнению предстоящих боевых задач, которую нам учинил Главком ВМФ с карательным отрядом верных нукеров из Главного штаба. Утраченные иллюзии – это тоже ценное приобретение.»
«Люди, не способные грамотно организовать проверку переносного электрооборудования, не способны ни к чему, ни в постели, ни в бою!»
«Корабль без химика – что деревня без дурака.»
«Земноводное с гирей на заднице напоминает мне начальника штаба бригады десантных кораблей.»
«А возле каждого БДК надо посадить по голодному цепному волкодаву, чтобы ограничить походы командиров-десантников по кабакам. Пусть вместо съема распутных теток отрабатывают на кораблях организацию хранения ядовито-технических веществ и жидкостей. Нам их жены за это только спасибо скажут, да и нам спокойнее будет.»
«Вор должен сидеть в тюрьме, а представлять старшего помощника БДК-183 на командира – это какое-то извращение, мазохизм какой-то.»
«Почему командир корабля гордо сидит с котлетой и чаем перед телевизором и находит время демагогией заниматься, задавая мне умные вопросы? Пусть вместо гнусных рассуждений о том, что жалованье командира тяжелого ракетного крейсера меньше получки водителя троллейбуса в городе-герое Мурманске, думает, как лучше ко мне подкатиться для пересдачи зачетов на допуск. Родину любить надо, ведь она ему такую махину доверила.
Я до сих пор не пойму, имеет ли право командир корабля котлету чаем запивать перед телевизором, не пойму и все.»
«Что меня серьезно и по настоящему радует, так это то, что на большинство наших командиров кораблей в случае начала глобальной ракетно-ядерной войны можно смело положиться. Никто из них не сойдет с ума, ведь для этого его надо хотя бы иметь, по крайней мере.»
«А вы, начальник штаба бригады, щечки свои соберите в кулачок и, не дыша, с вожделением записывайте мои умные мысли, а в конце, когда я закончу, можете пискнуть: «Разрешите, товарищ вице-адмирал, не одну тренировку запланировать, а четыре.»
URL записиА.Покровский, проект "Люди в войсках".
И ради поднятия настроения - высказывания адмирала, вторая часть.
читать дальше
"Корабельный офицер, способный за ночь удовлетворить женщину более двух раз (а в звании капитана третьего ранга и выше - более одного раза), - это явление вредное, социально опасное и чуждое нам, как не отвечающее интересам родного государства. Ему, подлецу, корабельной службы не хватает, он на ней не выкладывается!"
"Все вы врете, флагманский связной, не так я вас любил, как вы стонали!"
"Когда вы согласно киваете головой во время заслуженной взбучки, так и хочется сказать: "Любви моей не опошляй своим согласьем рабским, сволочь!"
"Я вам всем напоминаю, я - не старый солдат, не знающий слов любви, я - опытный мореплаватель, достаточно свободно владеющий сокровищами мировой любовной лирики, но который из всех 419 позиций Камасутры признает только одну классическую, это когда я - сверху, а вы, все остальные - снизу."
«Что вы там кряхтите, стонете, подхалимством занимаетесь, ведь я уже пять минут как кончил.»
«Для того, чтобы сохранить девственность на военной службе, необходимо постоянно суетиться, а не подставляться.»
«Перед тем, как взять слово на подведении итогов эскадры, вы, товарищ капитан третьего ранга, должны были не менее двух суток, денно и нощно читать громко вслух сказки братьев Гримм с набитым мелкими камешками ртом для отработки риторики и дикции, а не заунывно бубнить перед присутствующими здесь старшими офицерами, с преступной настойчивостью вгоняя их в липкий, нездоровый сон.»
«Если понадобится, товарищи офицеры штаба, то при проведении итоговой проверки на кораблях вы не должны чураться закатать рукава повыше и покопаться в дерьме поглубже для более полного освещения обстановки. И знайте, копаться в дерьме не стыдно, стыдно получать от этого удовольствие!»
«Штаб эскадры – это не команда зайчиков, это серьезная организация.»
«А где самое умное лицо наиболее интеллигентного представителя оперативного отдела товарища Демиденко? Что, опять упал и не может встать? Вы не служите, вы лежите на занимаемой должности, товарищ Демиденко!»
«Когда я вызываю к себе на ковер юного ленинца – начальника отдела службы войск и безопасности военной службы, то постоянно задаю себе вопрос: «А не посадят ли меня за малолетку?»
«Минер, я там на соседнем причале видел кое-что, что плохо лежит. Готовьте подъемный кран и грузовик!»
«Связист, почему вы не орете, как раненая в попу рысь, ждете, пока я околею? Не дождетесь, у меня дед долгожитель!»
«Пусть штаб не все проведет, что запланировал, пусть даже ничего не проведет по объективным обстоятельствам, но запись в вахтенных журналах кораблей о том, что мы были и работали, должна быть, ведь это элементарно!»
«Мне не нужны преданные взгляды капитана второго ранга Демиденко, если за их незамысловатой затуманенностью не стоит необходимый объем выполненной работы.»
«А вы, ракетчик, или должны были флагманского специалиста дивизии обвешать приказами о его наказании, как новогоднюю елку, или каску деревянную у него забрать.»
«Офицер штаба оперативной эскадры должен быть в определенной степени военным интеллигентом, что подразумевает, в свою очередь, приоритетность системы духовных ценностей над материальными. Поэтому, товарищ начальник штаба, всех мерзавцев, которые вместо вечернего заслушивания рванули в финчасть получать зарплату, тщательно переписать и устроить с ними тренировки по экстренному сбору с фактическим снятием норматива прибытия на службу в ночное время.»
«Да не надо мне ничего объяснять, товарищ флагманский минер. Я и так прекрасно знаю, что вы шоколад не любите, потому что вас от фольги изжога мучает сильно.»
«Все говорят, что офицерское жалованье очень мало, и на жизнь его не хватает. Не верю! Просто вы плохо экономите! Ведь умудряется же товарищ Демиденко ежедневно по паре новых шнурков покупать, чтобы получить прекрасный повод их обмыть.»
«Оперативный дежурный, а почему я не вижу связиста? Что? Говорите, он в госпитале? Перелом ноги в двух местах? Ну слава богу, а то я подумал было, что он проспал и на службу опаздывает!»
«И все-таки я немного завидую товарищу Демиденко, который с утра выпьет – и целый день свободный!»
«Флагманский минер, у вас ничего не болит? Что же вы корчитесь, как змея, которой отрубили голову?»
«Начальник отдела кадров, у меня такое впечатление, что вы специально себе пальцы чернилами мажете перед совещаниями, чтобы все думали, что вы много работаете!»
«И вообще, проведение стратегического командно-штабного учения под флагом министра обороны оказалось на грани провала из-за того, что эсминец «Безудержный» к нему не подготовился, у них в банных вениках оказалось не по двадцать восемь прутиков, как я приказывал, а всего по шестнадцать. Позор-то какой!»
«Возьмите шесть недоразвитых матросов, которые стаями бесцельно бродят по кораблю, снарядите их хозяйственными сумками, оденьте их чистенько и по укомплектованному спасательному жилету на них напяльте, а потом научите отдавать честь и представляться начальству, после чего расставьте на верхней палубе, и пусть они за птичками гоняются, чтобы те не гадили. И тогда о высокой морской культуре вашего корабля будут слагать легенды.»
«И при этом на каждого таракана должны смотреть один доктор с микроскопом, один медбрат с дихлофосом и один боцман с колотушкой, чтобы эта скотина не убежала.»
«Еще Александр Сергеевич Пушкин говорил: «Души прекрасные порывы!» Вот и душите! Надо правильно расставлять акценты, товарищи офицеры!»
«Далеко ли может пойти тот, кого далеко послали? Отвечаю – до ближайшего кабака. Именно там был задержан комендантом гарнизона во время занятий по специальности старщий офицер оперативного отдела эскадры капитан второго ранга Демиденко, которого я за пятьдесят минут до этого выгнал со служебного совещания за гнусную трехдневную небритость. Одна радует – за это время он успел побриться. Правда, и нажраться тоже!»
«Ну что я могу сказать? Ваши плоские рассуждения самым ярким образом демонстрируют стереотипность вашего мышления.»
«Чем более шланговитее офицер, тем чаще и с большим удовольствием он подает в суд на родное командование.»
«А на «Петре Великом» считают, если на корабле полно крыс – значит, все в порядке, корабль плывет.»
«Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом. Честный матрос хочет не служить, а спать. Поэтому его надо принуждать к службе.»
«Знаете, чем отличается хороший ученик от плохого? Плохого ученика изредка лупят родители, а хорошего постоянно мутузят одноклассники. А в чем разница между хорошим офицером и плохим? Хорошего, толкового офицера стараются полюбить сразу все, так как от него отдача большая, а плохого офицера изредка любит в силу служебной необходимости лишь его непосредственный начальник, да и то тщательно предохраняясь при этом.»
«Непуганый матрос расположен к безобразиям, это – потенциальный преступник, будущий убийца и насильник.»
«Запомните, товарищи офицеры, чтобы ничего не делать, надо уметь делать все!»
«Если начальник позволит своим подчиненным говорить все, что они думают, то вскоре они полностью разучатся думать.»
«Перед тем как излагать перед своими подчиненными какую-нибудь дельную мысль, надо их непременно чем-нибудь ошарашить и огорошить, да желательно чем-то поувесистее, чтобы у них от болевого шока временно пропала способность бездумно рассуждать о смысле сказанного. А если эту процедуру повторять периодически, то почетный статус умелого руководителя вам гарантирован пожизненно.»
«За всеми негативными явлениями на кораблях обычно стоят нормальные люди, деятельность которых не подвергнута контролю со стороны командования.»
«Приговор военного суда записать на видеокамеру. В воскресенье, вместо послеобеденного отдыха два часа занятий на тему: «Устав – закон в жизни воина», с последующей сдачей зачетов. А кто не сдаст (таких должно быть большинство) – три часа строевых занятий. А вечером, после ужина, вместо фильма о голых бабах – два часа просмотра видеозаписи приговора суда, чтобы подлецы содрогнулись и ужаснулись.»
«Офицер штаба только тогда может считать себя стриженым, когда от него будут на улице лошади шарахаться.»
«Эскадра уверенно лидирует на флоте по преступлениям и нарушениям воинской дисциплины – нам такой хоккей не нужен.»
«А на полуострове Териберка была целая история – с белыми медведями, придурковатыми вертолетчиками и героизмом новых папанинцев, напившихся до такой степени, что они двух медведей голыми руками словили.»
«И вот командир корабля берет гусиное перо, стопку пергамента и пишет письма – одной мамке, другой мамке, третьей: «Дорогая Пелагея Ивановна, в первых строках своего письма спешу сообщить Вам, что Ваш сын, мерзавец, пока жив-здоров, готовится в тюрьму!»
«Хорошо хоть, что командир крейсера «Маршал Устинов» правильно себя повел и вместо надувания щек, как принято на дивизии ракетных кораблей, наладил человеческий контакт с проверяющим и до четырех часов утра проводил с ним сеанс психологического аутотренинга, в результате чего замечания получились самые пендюрочные, а ведь мог и в тюрьму загреметь.»
«Командир корабля – кандидат наук! Зачем, почему, как допустили подобное безобразие?»
«Не следует стыдливо натягивать юбчонку на колени, товарищ капитан первого ранга, когда вы пришли за помощью к венерологу. Рассказывайте, как вы умудрились из такого хорошего и нужного дела, как прием шефской делегации, устроить пьяную оргию с поездками на командирском катере по зимнему заливу с профилактическим гранатометанием.»
«Когда я с пролетарской беспощадностью начинаю вдумчиво лечить командиров крейсеров, то они тут же начинают ломать передо мной японскую трагедию: отец – рикша, мать – гейша, сын – Мойша, а мы невиноватые.»
«Что вы так оживленно шушукаетесь, товарищи механики? Наверно, радуетесь, что скудоумие уголовно ненаказуемо.»
«Если мы еще немного подумаем про авиацию, то совсем без штанов останемся.»
«Перед тем, как попытаться что-то вякнуть на служебном совещании, надо дома перед зеркалом потренироваться, задавая себе при этом нелицеприятные вопросы, чтобы потом не тушеваться!»
«А все леденящие душу факты надо тщательно собирать, грамотно обобщать, вдумчиво анализировать, и – по самые гланды, с особым цинизмом, дерзостью и жесткостью проникновения! Гуманизм и человечность в вопросах поддержания боевой готовности – вещи преступные уже по самому определению.»
«Каким же надо быть умным и эрудированным человеком, товарищ капитан первого ранга, чтобы так долго и убедительно отстаивать свою глупость.»
«Все, что ни говорят начальники – все они врут. Их надо обязательно конспектировать и записывать, а затем прихватывать. Нам пощады не будет – нельзя и их жалеть.»
«Интересная закономерность получается: чем больше на кораблях висит боксерских груш, тем больше мордобоев с переломанными челюстями.»
«Чем замечательно худшее подразделение – к нему применимы самые разнообразные и самые крутые меры.»
«И все-таки я остался доволен результатами проверки хода подготовки нашей авиационной многоцелевой группы к выполнению предстоящих боевых задач, которую нам учинил Главком ВМФ с карательным отрядом верных нукеров из Главного штаба. Утраченные иллюзии – это тоже ценное приобретение.»
«Люди, не способные грамотно организовать проверку переносного электрооборудования, не способны ни к чему, ни в постели, ни в бою!»
«Корабль без химика – что деревня без дурака.»
«Земноводное с гирей на заднице напоминает мне начальника штаба бригады десантных кораблей.»
«А возле каждого БДК надо посадить по голодному цепному волкодаву, чтобы ограничить походы командиров-десантников по кабакам. Пусть вместо съема распутных теток отрабатывают на кораблях организацию хранения ядовито-технических веществ и жидкостей. Нам их жены за это только спасибо скажут, да и нам спокойнее будет.»
«Вор должен сидеть в тюрьме, а представлять старшего помощника БДК-183 на командира – это какое-то извращение, мазохизм какой-то.»
«Почему командир корабля гордо сидит с котлетой и чаем перед телевизором и находит время демагогией заниматься, задавая мне умные вопросы? Пусть вместо гнусных рассуждений о том, что жалованье командира тяжелого ракетного крейсера меньше получки водителя троллейбуса в городе-герое Мурманске, думает, как лучше ко мне подкатиться для пересдачи зачетов на допуск. Родину любить надо, ведь она ему такую махину доверила.
Я до сих пор не пойму, имеет ли право командир корабля котлету чаем запивать перед телевизором, не пойму и все.»
«Что меня серьезно и по настоящему радует, так это то, что на большинство наших командиров кораблей в случае начала глобальной ракетно-ядерной войны можно смело положиться. Никто из них не сойдет с ума, ведь для этого его надо хотя бы иметь, по крайней мере.»
«А вы, начальник штаба бригады, щечки свои соберите в кулачок и, не дыша, с вожделением записывайте мои умные мысли, а в конце, когда я закончу, можете пискнуть: «Разрешите, товарищ вице-адмирал, не одну тренировку запланировать, а четыре.»