Мне пришлось много думать, пережить несколько тяжелых разговоров и прочесть вводные части трех книг по психологии, чтобы понять одну важную вещь про себя самого. Важнейшую на данный момент.
Да, у меня нарциссическое расстройство личности. Частично скомпенсированное последними попытками справиться с Ловушками (Д. Янг, Дж. Клоско, «Прочь из замкнутого круга»), но продолжающее работать и отравлять жизнь мне и моим близким.
Основанное на детской травме, оно вызвано разводом родителей, когда мне было год или два. Как раз в период максимального эгоцентризма, который потом должен был смениться тягой к познанию, закладыванием основных эмпатических задатков, правильным стыдом и его трансформацией — но не случилось. Потеряв мужской образец поведения, и создавая его потом самостоятельно, я также впитал очень кривой образец женского поведения. Искаженные образы привели к разрушению баланса между эго, Самостью, процессом преобразования стыда и породили уродливые внутренне, но привлекательные извне механизмы нарциссической защиты.
Я много времени проводил сам с собой, и редко общался с другими людьми вне пределов обязанностей. Купался в собственном свете. Считал себя совершенным. Зеркало, разговоры с самим собой, уникальность, магическое мышление, превознесение своих талантов (подчас совершенно не таких уж ярких, как мне казалось). Да, в школе меня третировали за лишний вес и ношение очков, что добавляло дровишек в топку проблемы, вызывая замыкание на себя и десоциализацию. Выходя каждый день наружу, я застегивал на себе броню, чтобы избежать воздействия враждебного окружения. Книги и фильмы подарили мне мир, и подстегнули фантазию.
Но сейчас оказалось, что создать что-то я могу только под жестким контролем другого человека. А самостоятельно работаю очень недолго, потом мне надоедает, и проект умирает.
Огромный провал и в эмпатии. Я крайне плохо чувствую границы и эмоции других людей. При этом безошибочно определяю больные места и уязвимости, и манипулирую ими. Скажу так: манипуляции мне не нравятся. Ни свои, ни ко мне, и потому я стараюсь как можно меньше их применять даже по работе, не говоря уж о личном. Не всегда получается, но стараюсь. Мне сложно определить, что именно ранит близких, и очень сложно удержаться от того, чтобы не высказать какую-нибудь хрень, после которой человеку станет больно. Но я отслеживаю эти моменты, стараясь понимать, чем вызвано желание и как этого можно хотя бы избежать — не сказать, не произнести и не сделать. Чтобы сохранить границу личности моего собеседника и не обесценивать его усилия.
Непогрешимость. Особые права. Да, это тоже есть. И растет из того же корня, собственно. Я всегда старался накопить как можно больше знаний, и считал себя умнее всех, или хотя бы многих. И завидовал тем, кто был умнее или сильнее меня. Требовал к себе особого отношения, каких-то поблажек, послаблений. Чаще всего получалось — я на диво обаятельная скотина. И крайне плохо воспринимаю чужие точки зрения в принципе. До меня доходит, конечно, но спустя приличное количество времени. Сейчас это где-то несколько месяцев. Раньше было около года от первого вхождения концепции, отличной от моего мировоззрения, до ее приятия. Или отвержения, что было чаще.
Мне неоднократно уже говорили, что я высасываю энергию из людей. Я отшучивался, обижался, нервничал — до того момента, когда понял, благодаря Лире, что это правда. Внутренняя пустота требует заполнения, а чем еще можно ее заполнить, как не энергией других людей? Только все это бесполезно, пустота никогда не наполнится доверху, и вся полученная энергия уйдет на поддержание подсознательных защитных механизмов, впустую молотящих воздух в поиске кажущихся угроз.
Подсознание. Вот еще одна из проблем. Год или два назад началось очень странное и неприятное для меня явление, когда в творчестве возникла одна большая проблема. Я и так-то выражал эмоции с большим трудом в текстах, а тут… в общем, когда эмоции главного героя выписаны к третьестепенному персонажу ярче, чем к главной героине, это задница. Полная и беспросветная. И я не могу объяснить внятно, почему я так сделал, и как оно вообще получилось. Зачем — тоже не могу сказать. Могу привлечь какие-то рациональные доводы, но все они кажутся высосанными, пардон, из пальца. Поскольку при НРЛ большая часть защитных механизмов находится как раз в подсознании, yes. I have a big brainfucking troubles. Проще говоря, «Хьюстон, у нас проблемы».
Качели «бог-червь» и вымаливание похвалы любыми способами, а при получении очень хороших оценок — утрата интереса к предмету — тоже есть. Я уже прошу меня не хвалить, и стараюсь относиться к похвале или критике как можно ровнее, и это получается. Но чую, что это полумеры от полукедов.
Сейчас я вплотную подошел к моменту, когда можно сказать самому себе и окружающим людям: дальше так продолжаться не может, не должно и я не хочу. НЕ хочу продолжать так. Либо не выдержу я сам, либо не вынесут близкие, либо все вместе. Если не заняться исправлением этой невероятной херни, отравившей жизнь мне и всем моим близким, любимым и друзьям, то придет полный пиздец.
НРЛ мешает мне самому. Столкновение с мало-мальски травмирующей реальностью приводит к депрессивным состояниям, тревожности, параноидальным проявлениям.
Я очень признателен одному человеку, благодаря которому я и смог понять, что со мной что-то не так. Александрийская Рулетка, спасибо тебе. Это не манипуляция, и не комплименты, но просто осознание факта: если бы не ты, я бы продолжил разлагаться, как нурглит в каменном мешке. Медленно и с удовольствием. А это неправильно. Так не должно быть.
Книги о токсичных родителях (С.Форвард) и ловушках психики помогли заложить диагностическую базу и начать отлавливать анализ, разбираться в связи внутри моей головы. Но попытки автотерапии по этим направлениям не сработали. Проблема крылась совсем в другом. И вот, копнув гораздо глубже, получив от любимого человека расклад всего, что ее во мне тревожит, мы пришли к выводу о НРЛ. Мне было очень сложно принять ее слова, я обижался, неадекватничал, контратаковал… Но приятие случилось, и это очень хорошо. То, что раньше казалось загадкой и вызывало оторопь, стало вырисовываться из тумана, и обретать плоть. Зная имя врага, справиться с ним легче.
Мой самый главный враг — застывшее в развитии подсознание и защитные механизмы психики, которыми я так гордился. Обесценивание своей самооценки и самооценки близких. Превознесение и идеализация. Вся эта нарциссическая херомуть… и отсутствие эмпатии.
Да, у меня нарциссическое расстройство личности. Частично скомпенсированное последними попытками справиться с Ловушками (Д. Янг, Дж. Клоско, «Прочь из замкнутого круга»), но продолжающее работать и отравлять жизнь мне и моим близким.
Основанное на детской травме, оно вызвано разводом родителей, когда мне было год или два. Как раз в период максимального эгоцентризма, который потом должен был смениться тягой к познанию, закладыванием основных эмпатических задатков, правильным стыдом и его трансформацией — но не случилось. Потеряв мужской образец поведения, и создавая его потом самостоятельно, я также впитал очень кривой образец женского поведения. Искаженные образы привели к разрушению баланса между эго, Самостью, процессом преобразования стыда и породили уродливые внутренне, но привлекательные извне механизмы нарциссической защиты.
Я много времени проводил сам с собой, и редко общался с другими людьми вне пределов обязанностей. Купался в собственном свете. Считал себя совершенным. Зеркало, разговоры с самим собой, уникальность, магическое мышление, превознесение своих талантов (подчас совершенно не таких уж ярких, как мне казалось). Да, в школе меня третировали за лишний вес и ношение очков, что добавляло дровишек в топку проблемы, вызывая замыкание на себя и десоциализацию. Выходя каждый день наружу, я застегивал на себе броню, чтобы избежать воздействия враждебного окружения. Книги и фильмы подарили мне мир, и подстегнули фантазию.
Но сейчас оказалось, что создать что-то я могу только под жестким контролем другого человека. А самостоятельно работаю очень недолго, потом мне надоедает, и проект умирает.
Огромный провал и в эмпатии. Я крайне плохо чувствую границы и эмоции других людей. При этом безошибочно определяю больные места и уязвимости, и манипулирую ими. Скажу так: манипуляции мне не нравятся. Ни свои, ни ко мне, и потому я стараюсь как можно меньше их применять даже по работе, не говоря уж о личном. Не всегда получается, но стараюсь. Мне сложно определить, что именно ранит близких, и очень сложно удержаться от того, чтобы не высказать какую-нибудь хрень, после которой человеку станет больно. Но я отслеживаю эти моменты, стараясь понимать, чем вызвано желание и как этого можно хотя бы избежать — не сказать, не произнести и не сделать. Чтобы сохранить границу личности моего собеседника и не обесценивать его усилия.
Непогрешимость. Особые права. Да, это тоже есть. И растет из того же корня, собственно. Я всегда старался накопить как можно больше знаний, и считал себя умнее всех, или хотя бы многих. И завидовал тем, кто был умнее или сильнее меня. Требовал к себе особого отношения, каких-то поблажек, послаблений. Чаще всего получалось — я на диво обаятельная скотина. И крайне плохо воспринимаю чужие точки зрения в принципе. До меня доходит, конечно, но спустя приличное количество времени. Сейчас это где-то несколько месяцев. Раньше было около года от первого вхождения концепции, отличной от моего мировоззрения, до ее приятия. Или отвержения, что было чаще.
Мне неоднократно уже говорили, что я высасываю энергию из людей. Я отшучивался, обижался, нервничал — до того момента, когда понял, благодаря Лире, что это правда. Внутренняя пустота требует заполнения, а чем еще можно ее заполнить, как не энергией других людей? Только все это бесполезно, пустота никогда не наполнится доверху, и вся полученная энергия уйдет на поддержание подсознательных защитных механизмов, впустую молотящих воздух в поиске кажущихся угроз.
Подсознание. Вот еще одна из проблем. Год или два назад началось очень странное и неприятное для меня явление, когда в творчестве возникла одна большая проблема. Я и так-то выражал эмоции с большим трудом в текстах, а тут… в общем, когда эмоции главного героя выписаны к третьестепенному персонажу ярче, чем к главной героине, это задница. Полная и беспросветная. И я не могу объяснить внятно, почему я так сделал, и как оно вообще получилось. Зачем — тоже не могу сказать. Могу привлечь какие-то рациональные доводы, но все они кажутся высосанными, пардон, из пальца. Поскольку при НРЛ большая часть защитных механизмов находится как раз в подсознании, yes. I have a big brainfucking troubles. Проще говоря, «Хьюстон, у нас проблемы».
Качели «бог-червь» и вымаливание похвалы любыми способами, а при получении очень хороших оценок — утрата интереса к предмету — тоже есть. Я уже прошу меня не хвалить, и стараюсь относиться к похвале или критике как можно ровнее, и это получается. Но чую, что это полумеры от полукедов.
Сейчас я вплотную подошел к моменту, когда можно сказать самому себе и окружающим людям: дальше так продолжаться не может, не должно и я не хочу. НЕ хочу продолжать так. Либо не выдержу я сам, либо не вынесут близкие, либо все вместе. Если не заняться исправлением этой невероятной херни, отравившей жизнь мне и всем моим близким, любимым и друзьям, то придет полный пиздец.
НРЛ мешает мне самому. Столкновение с мало-мальски травмирующей реальностью приводит к депрессивным состояниям, тревожности, параноидальным проявлениям.
Я очень признателен одному человеку, благодаря которому я и смог понять, что со мной что-то не так. Александрийская Рулетка, спасибо тебе. Это не манипуляция, и не комплименты, но просто осознание факта: если бы не ты, я бы продолжил разлагаться, как нурглит в каменном мешке. Медленно и с удовольствием. А это неправильно. Так не должно быть.
Книги о токсичных родителях (С.Форвард) и ловушках психики помогли заложить диагностическую базу и начать отлавливать анализ, разбираться в связи внутри моей головы. Но попытки автотерапии по этим направлениям не сработали. Проблема крылась совсем в другом. И вот, копнув гораздо глубже, получив от любимого человека расклад всего, что ее во мне тревожит, мы пришли к выводу о НРЛ. Мне было очень сложно принять ее слова, я обижался, неадекватничал, контратаковал… Но приятие случилось, и это очень хорошо. То, что раньше казалось загадкой и вызывало оторопь, стало вырисовываться из тумана, и обретать плоть. Зная имя врага, справиться с ним легче.
Мой самый главный враг — застывшее в развитии подсознание и защитные механизмы психики, которыми я так гордился. Обесценивание своей самооценки и самооценки близких. Превознесение и идеализация. Вся эта нарциссическая херомуть… и отсутствие эмпатии.