Есть долг, честь и совесть. И кибервойска.
читать дальше
—Придется пересматривать всю космогонию и картину мира. Теория Всего не то, чтобы мертва, но явно испытывает сложности с самочувствием…
— Опять ты полез в метафизику. Скажи проще: мы не знаем, как это называется, и почему работает.
— Знаем, как работает. А названия придумать несложно. Например, я предлагаю назвать наш мир «Линия Ноль», для упрощения отсчета.
— Почему «Линия»? Словно на уроке геометрии, ёрш…
— Наши поисковые группы переходят новый мир, но другую линию вероятности. Отсюда — «Линия». Но, если принять во внимание, что каждый мир имеет разные параллельные ответвления… Хм. Пусть будут «Параллели». Да, так проще.
— Стоп. Эксперимент в Эоле?
— Да, верно. Там мы смогли проникнуть сквозь квантовый портал в параллельный мир, где вместо пустыни и источенных ветрами скал увидели зёлёную цветущую планету.
— И потеряли там взвод Майрела. Глупо…
— Поверь, они погибли не просто так, а во имя науки. Памятник не обещаю, но мемориальную доску..
— Знаешь, что? Засунь её себе в задницу. И проверни… Ребят это не вернёт…
— Да. Знаю. Прости, друг.
— Э, ладно. Бывает. Что будем делать с…?
— Пусть пока полежит в регенераторе. Он не в лучшей форме, организм изношен.
— Он передал сообщение с Андре, помнишь? Сдается мне, что кактусы там не такие безвредные…
— К черту кактусы. Он видит, как надо открывать порталы, и Линии, куда они ведут. Это важнее.
Андре отложил в сторону тонкий листок планшета, и вздохнул. Тянуло шею, болела от долго сидения за столом спина, и ныла поясница. Удобный на первый взгляд стул превращался к концу дня в орудие пыток средневековых маньяков, терзая онемевшую задницу каждым миллиметром покрытия.
«И на кой хрен я согласился сидеть здесь, а не взял отпуск, как предлагали? – Дрезина помассировал переносицу, и прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. До конца реабилитации оставались еще две недели, из которых большую часть он проведет здесь, в унылых серых стенах аналитического центра Лабораторий Каннингема. — Сам вызвался, идиот. Разобрать материалы по экспедициям, систематизировать и комментировать моменты, связанные с транспортировкой… Эх… Чудила, одним словом».
Да, это было так. Он сам предложил посильную помощь, и Грей, не мудрствуя лукаво, отправил своего протеже в аналитику. Сейчас «в поле» работали все пять групп, и на базе остались лишь несколько сотрудников, не считая нанятых загадочными друзьями доктора охранников с военной выправкой и тусклыми, словно оловянными, глазами. Каждый человек был на счету, но… Андре, попробовав вкус другого мира, ощущал, что его родина порядком потеряла очарование. Ему хотелось снова открыть «дырку», и шагнуть в новую реальность, где еще не было никого из жителей его планеты.
Он вспомнил приключенческие книжки, написанные век-полтора назад, в которых описывались истории покорения неизведанных земель и географических открытий, и улыбнулся. Тогда, в детстве, он морщил лоб, читая Кука, Кубера и Берна, и откровенно не понимая, что в этих «белых пятнах» такого, что заставляло людей бросать свою устроенную жизнь, и бежать, плыть, лететь туда, в Terra Incognita. И в скудном воображении всплывали туманные картины, как мужчины в тропических костюмах, вооруженные почему-то многоствольными винтовками, верхом на лошадях и верблюдах въезжали на покрытые белым туманом земли, и дымка рассеивалась. Открывались джунгли с древними храмами неизвестных племен, пески пустыни с затерянными городами, полными джиннов и сокровищ, горные ущелья, поросшие кривыми соснами…
Тогда это казалось глупым и скучным. Идти к Эль Дорадо, теряя участников экспедиции от укусов насекомых и отравленных стрел коварных туземцев. Найти остатки стен и разрушенные ступени пирамид, и вернуться назад, оставив в джунглях большую часть отряда… Или вмерзнуть в лёд вместе с кораблями, и медленно умирать от холода, голода, цинги и полярных медведей, кажущихся злыми духами. Или… Сколько их было, этих историй.
Но теперь Андре понимал, что именно гнало вперед исследователей. Незабываемое ощущение первооткрывателя и покорителя новых земель. Переживание победы и преодоления самого себя, когда ты вышел за жестко очерченные рамки, и развеял туман, скрывавший тайны. Возбуждение, сравнимое с сексуальным… И неутолимая жажда.
Доктор Каннингем обмолвился как-то об этом психологическом выверте, объяснив его генетической памятью относительно молодой человеческой расы и стремлением захватывать как можно большие территории, чтобы родное племя могло прокормиться и выжить. «Комплекс пионера» — так, кажется, он его назвал. Что же, хорошее название. Правильное.
На экране развернулись новые интерактивные отчеты, уползавшие ровными строчками, слегка разбавленными видео и графикой, в виртуальную бесконечность. Каждый участник экспедиции оставлял после себя многие мегабайты информации: картинок, записей, текста и телеметрии. Как правило, они были бесполезны в массе своей, содержа ненужный мусор повседневных действий. Но иногда в груде хлама могла блеснуть монетка факта, не замеченная ранее.
Так, несколько дней назад, проматывая видео из нагрудной камеры одного из ученых-зоологов группы 54, изучавших скалистые ущелья, Андре с удивлением обнаружил, что полосы на одной из скал выглядят, как нанесенные рукой человека. Прикрытые козырьком каменного выступа, они попали в кадр ненадолго, но качество записи позволило сделать выборочное увеличение, и, после обработки на графической станции, на стол профессора Каннингема легло изображение наскального рисунка, серьезно поврежденного временем и погодой. Полосы краски выцвели, но удалось восстановить фрагмент картины, изображавшей сильно упрощенный набросок какого-то травоядного животного, украшенного рогами, и фигурку человека с копьем или палкой в руке. Так рисуют дети, или представители первобытных племен…
Рисунку было несколько столетий, если принять во внимание действие дождя, солнца и ветра. И было неизвестно, откочевало ли племя художников, или, может быть, вымерло от голода и болезней…
Еще Андре помнил, как совершенно случайно, глядя на карту лагеря экспедиции 12, стартовавшей через несколько недель после возвращения его группы, он увидел что-то знакомое. Большие базальтовые плиты и вытянутые валуны задели какую-то струну в памяти. После нескольких часов напряженных поисков перед ним висели два рисунка – один из нового мира, а другой – из старого исследования Фон Дённикена, посвященного дольменам Старого Света. Перед Андре был план Стоунхенджа, повторенный в ином мире с достаточно высокой точностью. Не совпадали только внешние кольца камней, имевшие в тамошней версии большие промежутки, и положение «алтарного камня» в центре кромлеха. И синие в этом мире валуны были зеленоватыми там…
«Сколько же незамеченного осталось в этих записях и отчетах? – подумал Андре, отхлебнув кислого кофе, и снова закапываясь в тексты. Ему отчаянно хотелось в спортзал, и на стрельбище, но до конца фрагмента оставалось еще много. – Черт, мне кажется, что ученые смотрят куда угодно, но не туда, куда нужно! Ну как можно было не заметить таких артефактов?»
— Дрезина, бросай свои бумажки и дуй в оперативный центр! – рявкнул, подпрыгнув, интерком голосом Грэя. — Пять минут! Время пошло, агент!
— Так точно, капитан… — Андре недоуменно пожал плечами, и, встав со стула, подхватил куртку. Набросив ее на плечи, он поежился – в комнате было тепло, но коридоры центра почему-то охлаждались до неприличной температуры в семь градусов, и передвигаться по ним было неприятно. Снаружи крепких стен жарило июльское солнце, и после рабочего дня выход из лаборатории был сродни погружению в расплавленную магму. — Ладушки, сейчас буду.
— И что вам понадобилось? – спросил он у молчавшего интеркома, и подмигнул куску пластика с выдавленным логотипом производителя, направляясь к выходу. Ответа Андре не ждал.
— Позвольте представить, — доктор Каннингем, сидевший во главе стола, махнул рукой в сторону кресла для перевозки больных, в котором, скособочившись, сидел знакомый Андре по одному давнему глюку загорелый худющий нарк из пустыни, сейчас завернутый в одноразовую больничную робу, — Альф Йоргенсон, один из первых испытателей.
Альф, старясь не потревожить трубки старомодных капельниц, торчавших из разноцветных катетеров в руках, под ключицей и под коленом, помахал ладонью, и улыбнулся. Взглянувший на черные пеньки зубов во рту чернокожего и слегка красноглазого исследователя Андре внутренне содрогнулся, но потом подумал, что сам бы выглядел не лучше в такой ситуации, и улыбнулся в ответ. Дюжий санитар, стоявший за спинкой кресла, посмотрел на него тяжелым взглядом, и поправил капельницу.
— Гхм… — откашлялся капитан, и, окинув взглядом присутствующих, развернул на стене экран с тактической схемой. — Альфа обнаружила экспедиция на Эол. Группа 34 смогла открыть переход и, после развертывания временной базы и термоядерного энергоблока для обеспечения возвращения, локализовала местонахожение испытателя в расположенном неподалеку храмовом комплексе…
Каннингем, который слушал Грэя, положив подбородок на сплетенные пальцы, перебил капитана:
— К сожалению, процесс реабилитации и хелатирующей детоксикации проходил сложно, и только сейчас пациент пришел в достаточно хорошую форму.
Грэй, проглотивший окончание своей фразы, пожевал губами, и продолжил:
— В итоге мы смогли ответить на ряд вопросов, связанных с перемещением, и, после контакта с местным условно дружественным населением, выявили…
— Что, оказывается, мы – далеко не первые, кто освоил перемещение через порталы, - улыбнулся Каннингем, наблюдая за побагровевшим Грэем. Капитан очень не любил, когда его прерывали, а доктору нравилось бесить своего старого друга. — Туземные легенды говорят, что много поколений назад через аномалии приходили добрые люди с дарами и товарами. А потом торговля и обмен внезапно прекратились, как будто их и не было.
Альф пошевелился в неудобном кресле, и поднял иссохшую руку, обтянутую почти черной кожей:
— Док правду говорит, да. Приходили, учили, ели кактусы, — негр сморщился, скривив губы. – Потом, через много-много лун перестали приходить. Последний из чужеземцев ушел в дыру, чтобы выяснить, что случилось… И не вернулся. Чуваки, там не круто…
Андре задумался. Последние находки укладывались в теорию об обмене и торговле. Два похожих мегалита, ступенчатые пирамиды на Эоле, украшенные финикийскими буквами, металлические орудия из бронзы в захоронении, найденном группой 12…
— Но кем они были, эти путешественники? — спросил он у своих начальников. — И почему перестали ходить сквозь порталы?
— Этнографы на Эоле пока смогли выяснить только одно название, местности или города… — Грэй вывел на экран снимок высеченных на камне знаков. — Александрия…
—Придется пересматривать всю космогонию и картину мира. Теория Всего не то, чтобы мертва, но явно испытывает сложности с самочувствием…
— Опять ты полез в метафизику. Скажи проще: мы не знаем, как это называется, и почему работает.
— Знаем, как работает. А названия придумать несложно. Например, я предлагаю назвать наш мир «Линия Ноль», для упрощения отсчета.
— Почему «Линия»? Словно на уроке геометрии, ёрш…
— Наши поисковые группы переходят новый мир, но другую линию вероятности. Отсюда — «Линия». Но, если принять во внимание, что каждый мир имеет разные параллельные ответвления… Хм. Пусть будут «Параллели». Да, так проще.
— Стоп. Эксперимент в Эоле?
— Да, верно. Там мы смогли проникнуть сквозь квантовый портал в параллельный мир, где вместо пустыни и источенных ветрами скал увидели зёлёную цветущую планету.
— И потеряли там взвод Майрела. Глупо…
— Поверь, они погибли не просто так, а во имя науки. Памятник не обещаю, но мемориальную доску..
— Знаешь, что? Засунь её себе в задницу. И проверни… Ребят это не вернёт…
— Да. Знаю. Прости, друг.
— Э, ладно. Бывает. Что будем делать с…?
— Пусть пока полежит в регенераторе. Он не в лучшей форме, организм изношен.
— Он передал сообщение с Андре, помнишь? Сдается мне, что кактусы там не такие безвредные…
— К черту кактусы. Он видит, как надо открывать порталы, и Линии, куда они ведут. Это важнее.
Андре отложил в сторону тонкий листок планшета, и вздохнул. Тянуло шею, болела от долго сидения за столом спина, и ныла поясница. Удобный на первый взгляд стул превращался к концу дня в орудие пыток средневековых маньяков, терзая онемевшую задницу каждым миллиметром покрытия.
«И на кой хрен я согласился сидеть здесь, а не взял отпуск, как предлагали? – Дрезина помассировал переносицу, и прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. До конца реабилитации оставались еще две недели, из которых большую часть он проведет здесь, в унылых серых стенах аналитического центра Лабораторий Каннингема. — Сам вызвался, идиот. Разобрать материалы по экспедициям, систематизировать и комментировать моменты, связанные с транспортировкой… Эх… Чудила, одним словом».
Да, это было так. Он сам предложил посильную помощь, и Грей, не мудрствуя лукаво, отправил своего протеже в аналитику. Сейчас «в поле» работали все пять групп, и на базе остались лишь несколько сотрудников, не считая нанятых загадочными друзьями доктора охранников с военной выправкой и тусклыми, словно оловянными, глазами. Каждый человек был на счету, но… Андре, попробовав вкус другого мира, ощущал, что его родина порядком потеряла очарование. Ему хотелось снова открыть «дырку», и шагнуть в новую реальность, где еще не было никого из жителей его планеты.
Он вспомнил приключенческие книжки, написанные век-полтора назад, в которых описывались истории покорения неизведанных земель и географических открытий, и улыбнулся. Тогда, в детстве, он морщил лоб, читая Кука, Кубера и Берна, и откровенно не понимая, что в этих «белых пятнах» такого, что заставляло людей бросать свою устроенную жизнь, и бежать, плыть, лететь туда, в Terra Incognita. И в скудном воображении всплывали туманные картины, как мужчины в тропических костюмах, вооруженные почему-то многоствольными винтовками, верхом на лошадях и верблюдах въезжали на покрытые белым туманом земли, и дымка рассеивалась. Открывались джунгли с древними храмами неизвестных племен, пески пустыни с затерянными городами, полными джиннов и сокровищ, горные ущелья, поросшие кривыми соснами…
Тогда это казалось глупым и скучным. Идти к Эль Дорадо, теряя участников экспедиции от укусов насекомых и отравленных стрел коварных туземцев. Найти остатки стен и разрушенные ступени пирамид, и вернуться назад, оставив в джунглях большую часть отряда… Или вмерзнуть в лёд вместе с кораблями, и медленно умирать от холода, голода, цинги и полярных медведей, кажущихся злыми духами. Или… Сколько их было, этих историй.
Но теперь Андре понимал, что именно гнало вперед исследователей. Незабываемое ощущение первооткрывателя и покорителя новых земель. Переживание победы и преодоления самого себя, когда ты вышел за жестко очерченные рамки, и развеял туман, скрывавший тайны. Возбуждение, сравнимое с сексуальным… И неутолимая жажда.
Доктор Каннингем обмолвился как-то об этом психологическом выверте, объяснив его генетической памятью относительно молодой человеческой расы и стремлением захватывать как можно большие территории, чтобы родное племя могло прокормиться и выжить. «Комплекс пионера» — так, кажется, он его назвал. Что же, хорошее название. Правильное.
На экране развернулись новые интерактивные отчеты, уползавшие ровными строчками, слегка разбавленными видео и графикой, в виртуальную бесконечность. Каждый участник экспедиции оставлял после себя многие мегабайты информации: картинок, записей, текста и телеметрии. Как правило, они были бесполезны в массе своей, содержа ненужный мусор повседневных действий. Но иногда в груде хлама могла блеснуть монетка факта, не замеченная ранее.
Так, несколько дней назад, проматывая видео из нагрудной камеры одного из ученых-зоологов группы 54, изучавших скалистые ущелья, Андре с удивлением обнаружил, что полосы на одной из скал выглядят, как нанесенные рукой человека. Прикрытые козырьком каменного выступа, они попали в кадр ненадолго, но качество записи позволило сделать выборочное увеличение, и, после обработки на графической станции, на стол профессора Каннингема легло изображение наскального рисунка, серьезно поврежденного временем и погодой. Полосы краски выцвели, но удалось восстановить фрагмент картины, изображавшей сильно упрощенный набросок какого-то травоядного животного, украшенного рогами, и фигурку человека с копьем или палкой в руке. Так рисуют дети, или представители первобытных племен…
Рисунку было несколько столетий, если принять во внимание действие дождя, солнца и ветра. И было неизвестно, откочевало ли племя художников, или, может быть, вымерло от голода и болезней…
Еще Андре помнил, как совершенно случайно, глядя на карту лагеря экспедиции 12, стартовавшей через несколько недель после возвращения его группы, он увидел что-то знакомое. Большие базальтовые плиты и вытянутые валуны задели какую-то струну в памяти. После нескольких часов напряженных поисков перед ним висели два рисунка – один из нового мира, а другой – из старого исследования Фон Дённикена, посвященного дольменам Старого Света. Перед Андре был план Стоунхенджа, повторенный в ином мире с достаточно высокой точностью. Не совпадали только внешние кольца камней, имевшие в тамошней версии большие промежутки, и положение «алтарного камня» в центре кромлеха. И синие в этом мире валуны были зеленоватыми там…
«Сколько же незамеченного осталось в этих записях и отчетах? – подумал Андре, отхлебнув кислого кофе, и снова закапываясь в тексты. Ему отчаянно хотелось в спортзал, и на стрельбище, но до конца фрагмента оставалось еще много. – Черт, мне кажется, что ученые смотрят куда угодно, но не туда, куда нужно! Ну как можно было не заметить таких артефактов?»
— Дрезина, бросай свои бумажки и дуй в оперативный центр! – рявкнул, подпрыгнув, интерком голосом Грэя. — Пять минут! Время пошло, агент!
— Так точно, капитан… — Андре недоуменно пожал плечами, и, встав со стула, подхватил куртку. Набросив ее на плечи, он поежился – в комнате было тепло, но коридоры центра почему-то охлаждались до неприличной температуры в семь градусов, и передвигаться по ним было неприятно. Снаружи крепких стен жарило июльское солнце, и после рабочего дня выход из лаборатории был сродни погружению в расплавленную магму. — Ладушки, сейчас буду.
— И что вам понадобилось? – спросил он у молчавшего интеркома, и подмигнул куску пластика с выдавленным логотипом производителя, направляясь к выходу. Ответа Андре не ждал.
— Позвольте представить, — доктор Каннингем, сидевший во главе стола, махнул рукой в сторону кресла для перевозки больных, в котором, скособочившись, сидел знакомый Андре по одному давнему глюку загорелый худющий нарк из пустыни, сейчас завернутый в одноразовую больничную робу, — Альф Йоргенсон, один из первых испытателей.
Альф, старясь не потревожить трубки старомодных капельниц, торчавших из разноцветных катетеров в руках, под ключицей и под коленом, помахал ладонью, и улыбнулся. Взглянувший на черные пеньки зубов во рту чернокожего и слегка красноглазого исследователя Андре внутренне содрогнулся, но потом подумал, что сам бы выглядел не лучше в такой ситуации, и улыбнулся в ответ. Дюжий санитар, стоявший за спинкой кресла, посмотрел на него тяжелым взглядом, и поправил капельницу.
— Гхм… — откашлялся капитан, и, окинув взглядом присутствующих, развернул на стене экран с тактической схемой. — Альфа обнаружила экспедиция на Эол. Группа 34 смогла открыть переход и, после развертывания временной базы и термоядерного энергоблока для обеспечения возвращения, локализовала местонахожение испытателя в расположенном неподалеку храмовом комплексе…
Каннингем, который слушал Грэя, положив подбородок на сплетенные пальцы, перебил капитана:
— К сожалению, процесс реабилитации и хелатирующей детоксикации проходил сложно, и только сейчас пациент пришел в достаточно хорошую форму.
Грэй, проглотивший окончание своей фразы, пожевал губами, и продолжил:
— В итоге мы смогли ответить на ряд вопросов, связанных с перемещением, и, после контакта с местным условно дружественным населением, выявили…
— Что, оказывается, мы – далеко не первые, кто освоил перемещение через порталы, - улыбнулся Каннингем, наблюдая за побагровевшим Грэем. Капитан очень не любил, когда его прерывали, а доктору нравилось бесить своего старого друга. — Туземные легенды говорят, что много поколений назад через аномалии приходили добрые люди с дарами и товарами. А потом торговля и обмен внезапно прекратились, как будто их и не было.
Альф пошевелился в неудобном кресле, и поднял иссохшую руку, обтянутую почти черной кожей:
— Док правду говорит, да. Приходили, учили, ели кактусы, — негр сморщился, скривив губы. – Потом, через много-много лун перестали приходить. Последний из чужеземцев ушел в дыру, чтобы выяснить, что случилось… И не вернулся. Чуваки, там не круто…
Андре задумался. Последние находки укладывались в теорию об обмене и торговле. Два похожих мегалита, ступенчатые пирамиды на Эоле, украшенные финикийскими буквами, металлические орудия из бронзы в захоронении, найденном группой 12…
— Но кем они были, эти путешественники? — спросил он у своих начальников. — И почему перестали ходить сквозь порталы?
— Этнографы на Эоле пока смогли выяснить только одно название, местности или города… — Грэй вывел на экран снимок высеченных на камне знаков. — Александрия…
@темы: Корпорация, творчество, проза
-
-
10.04.2015 в 11:15А говорил, мол, погода мозгам мешает вчера. Не видно, чтобы мешала, скорее уж, помогает погода.)
-
-
10.04.2015 в 11:26Мне захотелось сделать или сказать что-то приятное. Так, как могу)
-
-
10.04.2015 в 11:36-
-
10.04.2015 в 11:44