Я не буду подводить итогов года, один хрен, все заверте...
Короче. Всем, кто читает меня - с Новым Годом!
Пусть новый год будет лучше. Во всем.
И добрее.

Люди. Вы молодцы. Я очень благодарен вам, что вы есть.

---

Есть нормальные организации ЖКХ, а есть Водоканал. О, это отдельная боль души моей, сердца моего и тела моего, чтоб им провалиться.
Представим себе небольшой предбанничек-газенваген объемом куба четыре-пять, в который набивается сорок человек среднего возраста около семидесяти. В этой биомассе зимних шуб, бабушек всех размеров и охреневших мужиков плавает листочек с фамилиями и цифрами. И не дай тебе бог-Император сказать неразборчиво, как зовут - закопают прямо там.
Прибыв в восемь утра, я был сорок шестым. Выматерившись, и постояв полчасика, я принял среднюю скорость приема в 7 человек в час, после чего поехал дальше по делам, решив вернуться в час дня, и стоять до победного...

Мой вопрос о замене водосчетчика решился за 15 минут, после чего мне вежливо выдали акт, и попрощались.
Три часа в очереди. Последняя цифра была 146, и люди шли...
Некоторые сидели с утра.
Кто-то приехал ночью на такси.

Пиздец. Просто пиздец. Причем, большая часть вопросов этих людей решается вообще не там. И не теми. И, еханый батон, какого хера...

В общем, я дико взбешен хамством, людской злобой, недалекостью и эгоизмом. И тупостью тоже. Нельзя так. Надо все-таки уважать друг друга, блин.
Но вопрос закрыт, и я перестаю ронять горящую слюну.

---

Красивый тест

Предположу, что тот, кто очень ждал очередной встречи с тобой, в словах приветствия слышит ещё один звук – тихий, на грани восприятия… …всхлипывающий хлопок шприца

«Морфин – алкалоид опия, содержится в маке снотворном и других видах мака. Использовался как сильное обезболивающее со времён Американской гражданской войны.» © Прохлада простой белой ткани. Грубоватой, но несомненно чистой. Тебе близко чужое горе. Настолько, чтоб облегчить его кому-то. Но не настолько, чтоб начать от горя шарахаться. А значит, с тобой хотят поделиться. Сладчайшее ощущение отпускающей боли. Пот на лбу и долгожданный выдох. Ты умеешь отвлечь от того, что терзает. Умеешь сочувствовать неоскорбительно и разговаривать о важном, не упоминая его прямо. Мерное тиканье часов в больничной ночи. Смутное пятно света в коридоре – здесь всегда кто-то не спит. К тебе можно зайти за надеждой. И за альтернативной надеждой. Не пострадают ни душевные раны, ни самолюбие. Ни разу. Зависимый от вещества обычно осведомлён о последствиях своего выбора. А вот тесное общение с тобой заманчиво ещё и тем, что таких последствий не влечёт. Повлечёт ли другие, решать уже тебе и немножко - случаю.

Пройти тест

@темы: тесты

---

Роб Сандерс. Техножрец. 0101 (перевод, черновой)

0101

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА I из II

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА… +ВАРП-ПЕРЕХОД +

Омнид Торкуора еще раз обозрел через оптику сражающихся кибернетических солдат опустошения, произведённые войной. Рад-фракты Драсток 4-14 были сняты с жестокой осады храма-кузницы Фаратои для защиты разрушенных траншей Каньона Ортокус. Присоседившись к уцелевшим скитариям, продолжавшим удерживать окопы, и истребительной кладе Сикарийских ржаволовчих, они сделали защиту и обеспечение дальнейшей безопасности данного объекта своей обязанностью и долгом их Альфа-примуса, обожжённого лицом Альгора-14 Галлиум.
Выгрузив с ковчегов-фрейтеров, дислоцированных над траншеями, экскаваторы и бульдозеры, Галлиум и его скитарии авангарда принялись за работу, стремясь восстановить защитную сеть окопов вокруг сооружений шахт. Рад-фракты усиленно работали, чтобы укрепить позиции, рассчитывая на бомбарды, миномёты и орудия «Сотрясатель», размещённые поблизости, а также на Титан класса «Гончая Войны» «Канис Корпоралис», отбрасывающий на них свою тень дозорного. Однако, это им не удалось.
В 2700 часов ковчег-фрейтер «Силикос» распознал перемещение трёх боевых махин Тёмных Механикум. Техноеретические боевые махины были колоссальны, как и величайшие создания Центурио Ординатус. Их возвышающееся, подобно башням, вооружение казалось непристойным из-за размеров и извращённого дизайна. Они крушили все на своём пути, превращая своими чудовищными гусеницами в пыль уничтоженные пожаром здания. Сопровождаемые бронированной техникой Тёмных Механикум, и нёсшие на своей броне маленькие армии бешеных технорабов, приближавшиеся военные махины собирались объединить усилия и взять Каньон Ортокус.
Торкуора мог отдать примусу Галлиуму только один приказ: удерживать натиск Тёмных Механикум как можно дольше. Архимагосу нужно было всего несколько часов, пока Устройство Геллера грузили на борт транспортного судна, и собирали конвой для него. Но желанию Омнида Торкуоры не дано было сбыться.
Через оптику Примуса Галлиума Торкуора наблюдал падение Каньона Ортокус. Гигантские боевые махины Тёмных Механикум открыли огонь по «Канис Корпоралис» с дистанции, которую Торкуора был не в состоянии оценить.
Пустотный щит «Гончей Войны», пробитый от края до края толстыми лучами эфирной энергии, разрушился, и обжигающие потоки варпа прошлись по освящённой броне богомашины, вскрывая её. «Канис Корпоралис» разрядил свои мегаболтеры в боевые махины, видневшиеся на горизонте, но даже величайшее оружие богомашины не смогло преодолеть эту дистанцию. Наступая на махину врага, титан попал под разрушительный совместный удар остальных двух махин, ужасающий по последствиям. Галлиум, разделив своё зрение с Торкуорой, наблюдал, как команда титана покидает свою богомашину, погибнув, когда могучее тело «Гончей Войны» взорвалось.
Подготавливая своих скитариев авангарда к нападению, приказывая им занять траншеи и привести в боевую готовность радиоактивное оружие, Галлиум смотрел, как начинается штурм силами отрядов поддержки махин. Бронемашины с невнятно верещащими грязный кодом технорабами, сидящими на бронированных панцирях гротескных боевых танков, в прицепах и цепляющимися за прикрывавшие гусеницы щитки, обрушили электромагнитные потоки молний на скитариев в окопах.
Торкуора следил за наступлением войск Тёмных Механикум, перемещаясь между рад-фрактами и слыша потрескивание их кадильниц, постоянно напоминающее о пути, которым их оружие медленно отравляло тела скитариев. Те солдаты, что потеряли свои шлемы в предыдущих боях, имели мрачное выражение на лицах, испятнанных радиационными ожогами.
С заметным запозданием Галлиум доложил о боевых катерах, сопровождавших передвижение танков. Пользуясь глазами Примуса и парой магнокуляров, Торкуора определил принадлежность этих машин к Железным Воинам. Колпаки кабин ржавых катеров подсвечивались губительным светом, а двигатели извергали потоки чёрного дыма. Доселе космодесантники Хаоса не осмеливались на воздушный десант в Каньон Ортокус, в основном из-за артиллерии Ордо Редуктор, дислоцированной в руинах сооружений шахт. Что-то подбодрило Железных Воинов, обычно не искавших оправданий для наглого штурма вражеской крепости в любое время. Омнид Торкуора подумал, что он знает причину такой спешки. Узнав о том, что флот Культа Механикус собрал Устройство Геллера, Идрисс Крендл не мог оставить это на волю случая. Также Торкуора подозревал, что Крендл теперь полностью осознал стратегическое значение шахт глубоко заложения, и хотел заполучить их в руки Предателей.
Вскоре потоки молний, выпускаемые боевыми танками Тёмных Механикус, вонзились в землю траншей, и электризовали отмели, где стояли скитарии авангарда. Пушки, бьющие с огневых позиций, сбрасывали технорабов с брони, а радиевые джеззайлы и трансурановые аркебузы пробивали дыры в танках, разрывая их чудовищные двигатели. В первые прекрасные минуты боя даже казалось, что что рад-фракты Драсток 4-14 смогут удержать траншеи, пока огонь артиллерии дождём падал на бронетехнику Тёмных Механикум. Но потом боевые катера рванулись вперёд, и это ощущение пропало.
Раздирая воздух громом своих двигателей, «Громовые Ястребы», «Грозовые птицы» и «Огненные Рапторы» нанесли по траншеям жестокий удар. Пушки «Мститель» и тяжёлые болтеры обрушили вниз, на рад-фрактов, потоки смерти, вынудив скитариев рассредоточить огонь радиевых карабинов между самоубийственным натиском визжащих технорабов и нарастающим громом боевых катеров. Покрытые шрамами многочисленных битв «Громовые Ястребы», обшитые укреплённой броней с рядами заклёпок, сокрушили силы Ордо Редуктор. Сброшенные ими бомбы разрывали артиллерийские орудия и подрывали боеприпасы миномётов. Одновременно с тем древние «Грозовые Птицы», прерывисто ревя двигателями и щеголяя многочисленными заплатами на корпусах, пошли на посадку позади линии окопов. Они доставили на поверхность свой груз — Железных Воинов.
Когда Облитераторы ударили скитариев Галлиума в спину, боевые танки навалились на них с фронта, вместе с воющим стадом технорабов. Оказавшись между потоками молний, терзающих лучей лазкарабинов и проклятого варпом вооружения мутировавших Железных Воинов, скитарии авангарда были разбиты. Их кибернетические тела лежали на отмелях, пробитые болтами во многих местах.
Когда Альгор-14 Галлиум докладывал о своём провале Омниду Торкуоре, альфа-примус повернулся, и архимагос увидел чудовищную фигуру Железного Воина, башней истерзанной плоти возвышавшегося над офицером-скитарием. Подняв свой радиевый пистолет, Галлиум выстрелил несколько раз, отправив радиоактивные заряды в грудь извращения идеи Космодесанта. Железный Воин пробил тело альфа-примуса своей металлоплотью пальцев, имевших вид искривлённых когтей. Подняв скитария над землёй, космодесантник Хаоса, скривившись, долго смотрел в затухающую оптику Галлиума. Его собственные глаза светились ликованием ненависти и торжества.
— Передайте своему жрецу, что этот мир — наш! — выплюнул слова через перекрученные губы. — И что его собственный мир будет следующим. Ты слышишь меня, жрец, не так ли? Крендл придёт за вами. Забирай своих оловянных солдатиков, и беги…
С этими словами Железный Воин выставил наружу ствол пушки из металлоплоти, бывшей частью его чудовищной руки. Вышибив жизнь из Альгора-14 Галлиума одним выстрелом, космодесантник Хаоса зашвырнул тело альфа-примуса на другую сторону усыпанной трупами траншеи. Галлиум умер на середине полёта, позволив Торкуоре увидеть уродливую ухмылку Железного Воина и пережить ужас последних мгновений существования офицера-скитария.
— Мой господин, — сказал один из жрецов диагностикорума, прерывая филактическое соединение архимагоса. — Вас вызывает техножрец-капитан Вольтрам.
Переместив свой интерфейс в пост консуляра на мостике, Торкуора обратился к капитану Механикус.
— Техножрец-капитан, у вас имеется для меня новая информация? — сказал он. Его слова исходили из губ единицы-консуляра.
— Архимагос, — ответил Вольтрам, — наши авгуры дальнего действия засекли суда, входящие в систему.
— Когда?
— Варп-переход произошёл в течение часа, — сказал Вольтрам.
— Количество?
— Я думаю, около тридцати кораблей разного тоннажа и класса, — ответил техножрец-капитан.
— Тридцать кораблей…
— Да, мой господин.
— Принадлежность? — спросил Торкуора.
— Они слишком далеко для визуального распознания, архимагос, но мои жрецы работают над этим. У меня при изучении данных авгура и боевого порядка судов сложилось впечатление, что они принадлежат к линейному флоту Адептус Механикус.
— С Сатцики Секундус? — уточнил Торкуора.
— Вполне вероятно, мой лорд.
— Продолжайте информировать меня, техножрец-капитан, — передал архимагос. — Мне необходимы результаты определения принадлежности и визуального осмотра так скоро, как они у вас будут.
— Да, мой лорд.

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА II ИЗ II

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА…+ИСПОЛНЕНИЕ+

Двери в диагностикорум разошлись в стороны. Торкуора повернулся. Это было необычно. Жрецы диагностикорума постоянно размещались в нём, и только архимагос мог входить и выходить. Когда сервиторы отключили его соединительные кабели, Торкуора изогнул торс своего бронированного костюма и развернулся. От дверей шествовал, следуя за своими Мастерами синод жрецов-членов братства Люминен.
— Это… нарушает правила, — сказал Торкуора.
Дающий и Берущий стоял бок-о-бок, со своими электромантами, распределившимися за их спинами, чтобы создать впечатление от их количества.
— Данное дело не может ждать, — высокомерно сказал Кандеска Пьезон. Короткие слова срывались с его потрескивающих разрядами губ.
— Что именно не может ждать? — потребовал ответа от электрожрецов Торкуора.
— Мы совещались, — сказал Аттика Диодемус. Эти слова не стали сюрпризом для архимагоса, так как, казалось, все жрецы Люминена занимались только совещаниями и советами. — Фульгуриты и Корпускарии пришли к согласию.
— Это весьма необычно, Мастера, вы не находите? — спросил Торкуора.
— Если история Марсианской Империи демонстрирует что-то, — сказал Диодемус, — то это момент, когда большие угрозы могут раскрыть миру истину, которая скорее объединяет различные фракции, чем разъединяет их.
— Хорошо, Мастер Диодемус, Мастер Пьезон, — сказал Торкуора. — Мы уже столкнулись с великой угрозой на планете внизу.
— Архимагос, — объявил через вокс техножрец-капитан Вольтрам
— Да, капитан.
— Мы идентифицировали самый большой корабль, мой господин, — доложил Вольтрам. — Это «Энкоронада», Ковчег Механикус древнего происхождения, порт приписки…
— Сатцика Секундус, — закончил фразу Торкуора.
— При поддержке восьми или девяти кораблей класса крейсер, с прочим эскортом, десантными баржами, кораблями-кузницами и храмами-баржами Коллегии Титаника. Линейный флот, как я и предполагал. Визуальное сопоставление подтверждено.
— Благодарю вас, техножрец-капитан, — ответил ему Торкуора. — Визуальное сопоставление, так быстро, как оно у вас появилось. Торкуора передачу завершил.
— Итак, — произнёс Аттика Диодемус, — подкрепление с Сатцики Секундус.
— Да, — согласился Торкуора. — Но подкрепление кому?
— Вы верите, что генерал-фабрикатор может послать флот своих лучших кораблей, чтобы поддержать наших врагов? — спросил Диодемус.
— Я в этом почти уверен, — сказал Торкуора. — Извините, Мастера, время поджимает. Я ожидаю боевого столкновения с этими кораблями в течение часа. Как вы сами только что сказали, мы предстали перед великой угрозой.
— Угроза, про которую говорили мы, — отрывисто сказал ему Кандеска Пьезон, — это ты, архимагос.
Торкуора посмотрел вверх. За все время разговора только сейчас он осознал, что электрожрецы были обряжены не в корабельные рясы. Вместо того они были обнажены до пояса, и их субдермальные электроцепи светились внутри мускулистой плоти.
— Мастера Диодемус и Пьезон, — медленно произнёс Торкуора, — что вы действительно делаете здесь?
— Мы не можем поддерживать ваши способы ведения этой войны, — сказал Диодемус. — Мы — контроль.
— Мы — баланс, — сказал Пьезон.
— Генерал-фабрикатор надеялся, что мы будем надзирать за фабрикатором-локум, — продолжил Диодемус. Когда он погиб, мы пришли, чтобы направлять тебя. Но ты неуправляем, ни нами, ни светом Движущей Силы. Ты клевещешь против святого догмата Поиска Знаний. Ты угрожаешь Сатцике Секундус и её людям. Ты противопоставляешь себя самому генерал-фабрикатору, трактуя те незначительные доказательства своей правоты, что имеешь, в пользу удовлетворения своих амбиций.
— Амбиций? — удивился Торкуора.
— Ты — эксплоратор, — обвинительным тоном произнёс Кандеска Пьезон.
— Чужеземец.
— Одиночка.
— Радикал, идущий своим собственным путём, а не тем, который предназначен ему, — сказал Диодемус. — Ты извратил божественное расслоение нашей иерархии, используя ресурсы Адептус Механикус для исполнения своей собственной воли.
— Кое-то может сказать, что ты стал изгоем, Омнид Торкуора, — добавил Пьезон. — Что твои сражения с ренегатами и ксеносами привили тебе вкус к подрывной деятельности.
— И к завоеваниям, — дополнил Диодемус. — Не исключая и твоих собственных.
— Вы имеете наглость поучать меня диверсиям и завоеваниям, — прогрохотал Торкуора. — Жрецы храмового суда. Хранители веры генерал-фабрикатора? Те, кто мошенничал, плёл полотнища лжи и шептался за его спиной, чтобы получить продвижение для себя или тех, кто был союзен вам. Вы назвали меня одиночкой. По крайней мере в этом вы правы. Поскольку я хотя бы предпочитаю холодную пустоту бездны, в которой мне составляют компанию только далёкие звезды, а не такие жрецы, как вы. Люди, которые даже убивают только коллегиально. Вы ведь именно поэтому сегодня здесь? Выбрав момент, когда война наполовину выиграна, а за нашими спинами висит вражеский флот, вы собираетесь судить меня?
— Омнид Торкуора, — с толикой торжественности сказал Аттика Диодемус. — Архимагос-эксплоратор. Братство Люминен признает твои действия экстремальными, а твои цели — сомнительными. Мы приговариваем тебя к задержанию и помещению в темпоральный изолятор до тех пор, пока тебя не сможет судить собрание равных тебе по рангу. Ты подчиняешься?
— Или ты вынудишь нас уничтожить тебя при попытке сопротивления? — произнёс Кандеска Пьезон, активировав наполнившиеся энергией из его спинального конденсатора электростатические браслеты на руках. Послышался треск разрядов электричества.
Торкуора переводил взгляд с Пьезона на Диодемуса, позволив своей оптике переключаться с одного из священников синода к другому. Корпускарии с их шипящими узловатыми браслетами. Фульгуриты, склонившие свои высасывающие энергию посохи. И, в свою очередь, Торкуора ощутил, что сейчас все глаза и вся оптика диагностикорума обращены на него.
— Я боюсь, мастера, — сказал Торкуора, — братья света, что легче всего судить конструкта в темноте. У вас нет глаз, чтобы увидеть его невиновность.
Торкуора выстрелил поршнями гидравлики своих оружейных гнёзд, раскрыв клешни и позволяя тяжёлому вооружению своего костюма встать на места по боевому расписанию. Едва он так поступил, как Люминены атаковали. Лица жрецов свело от неприкрытой враждебности. Корпускарии зажгли тонкое пляшущее пламя электрических дуг и трещащей энергии, узлы их гало и электростатических перчаток налились ярким свечением. Электроманты, перемещая руки в священных жестах и топорща свои кабели, словно крылья, обрушили колонны грубой энергии на архимагоса.
Торкуора был вынужден отступить назад под напором потоков электричества, врезавшихся в его бронированный костюм, перегрузивших системы и парализовавших гидравлику. Ворча от невыносимого напряжения и испуская дым из своего грудного амвона, техножрец запнулся о филактический интерфейс, разрушив пустовавшую консоль. Выбрасывая вперёд свою открытую боевую клешню, Торкуора разрядил свой оружейный комплекс автопушек в синод, пролив на жрецов поток пуль, сносящих напрочь головы и разрубавших обнажённые торсы электрожрецов.
Внезапно жрец-фульгурит оказался перед архимагосом, развернув и раздвинув свой посох, увеличив его длину. Конец высасывающего посоха, снабжённый зубцами, присосался к навесному вооружению Торкуоры, и автопушка захлебнулась — отключилась энергия, вращавшая стволы и перезаряжавшая боеприпасы. Из пластин нагрудного амвона Торкуоры вылетели искры, когда в него вошёл наконечник посоха другого жреца-фульгурита.
Торкуора рванулся, скрежеща гидравликой своих клешней, но Люминены были слишком быстры и хорошо скоординированы. Фульгуриты пригибались и ловко уклонялись от дуговой клешни. Потом они отбили её в сторону, и их посохи разбили заднюю часть коленного сустава бронекостюма. Вместе с каждой новой молнией, ударявшей в техножреца со стороны наступающих корпускариев, которая взрывала и плавила его эксплорационное оборудование через бронированные пластины, отбрасывая назад, словно удары молота, Торкуора осознавал, что было просто слишком много электрожрецов в синклите, чтобы справиться с ними в одиночку.
Жрецы диагностикорума были безоружны, но они не выдержали, и, отрывая себя от кабельных соединений и дата-вводов, атаковали электрожрецов голыми руками и интерфейсной бионикой. Прыгая с рунных банков памяти и собираясь захватить Люминенов, они внезапно обнаружили, что противник значительно превосходит их по всем статьям. Вонь жареной плоти заполнила воздух, когда корпускарии вонзали потоки молний из своих электростатических перчаток в тела вмешавшихся жрецов. Казнённые электричеством, с расплавленной аугметикой жизнеобеспечения, жрецы отлетали обратно над своими консолями, встретившись с бурлящей энергией этих потоков силы. Фульгуриты тем временем развернулись и элегантно направили свои посохи против нападавших, выпивая конструктов при каждом касании. Вонзая наконечники и вырывая их из тел, электрожрецы забирали энергию из бионики, но много хуже было то, что их атаки похищали все электрические импульсы вообще, в том числе и те, что заставляют биться сердца и функционировать мозг. Люминены двигались со смертельным изяществом, отбрасывая в стороны жертв, словно танцевали кровопролитный танец света и движения.
С обесточенной броней и потерей мощности больших реакторов Омнид Торкуора мог протянуть довольно долго, но чувствовал себя отвратительно. Его эксплорационный костюм был разработан, чтобы противостоять жестокости и физическому превосходству ксеносов в размерах, скорости и силе. Магна-гидравлика и клинкерная броня силового костюма позволяли Торкуоре не только противостоять нападениям стай ксеносов. Те существа, что обладали невероятной стремительностью или сверхчеловеческими рефлексами, все равно не могли избежать выстрелов из пушек или уклониться от разрыва детонирующей ракеты.
Дары Люминенов обратили способности Торкуоры против него же. Созданный, чтобы уничтожать чужаков-монстров, он даже не мог предположить, что столкнётся в бою с головокружительной скоростью и изяществом воинов-жрецов, способных как перегрузить, так и лишить энергии его чудовищные системы.
Торкуора пытался доказать своё превосходство, борясь с перегорающими от перегрузки кабельными сборками и едва шевелящейся от недостатка питания бионикой. Его оптика и оверлеи выдавали лаги и срывались в статику с каждым ударом высасывающих посохов Фульгуритов, а обожжённый молниями костюм вонял горящей проводкой и собственной подгоревшей плотью архимагоса.
Оставив одну руку замершей в потрескивающих объятиях энергетического потока, заставлявших его соединённое интерфейсом плечо конвульсивно подёргиваться от разрядов, Торкуора взмахнул другой конечностью, неуклюже, но мощно. Снеся одному фульгуриту голову с плеч своей дуговой клешней, он расплющил другого, обрушив вниз всю чудовищную массу гидравлики и металла. Электрожрецы разбили поршни и люльки подвесок своими осушающими посохами, и системы пошли вразнос. Ракеты полетели по всей часовне, разрушив взрывами секции интерфейсных консолей и оставив воронки в настиле палубы.
Два жреца-корпускария наложением рук в электростатических браслетах превратили напавших на них техножрецов в почерневшие аугментированные скелеты, пропустив через них в упор пульсирующие потоки энергии. Расправившись с ними, электроманты обратили свои ручные молнии на Торкуору.
Отбивая разряды и дуги последней атаки рукой, пока еще остававшейся подвижной и управляемой, техножрец навёл свою торсионную пушку на пару электрожрецов, разметав их по комнате ударом всей мощи граитационного поля оружия. Кости с хрустом сломались, спины хрустнули, когда опутанные кабелями корпускарии были скручены и преобразованы в новые пугающие и истекающие кровью фигуры.
Внезапно перед ним появились Пьезон и Диодемус, объединив усилие перед великой угрозой, которую для них представлял жрец-мясник Торкуора. Архимагос выстрелил из заикающейся автопушки рваной очередью, целя в Аттику Диодемуса, но тот ушёл с линии огня, перекатившись и используя в качестве балансира свой посох.
Пьезон медленно повёл руками в воздухе, совершая мистический жест и заряжая свои конденсаторы. Потом он разрядил электростатические перчатки в Торкуору. Потоки-близнецы, состоящие из бурлящей электрической ярости, ударили в бронированную грудь архимагоса. Плиты, раскалённые до белого каления, выбросили потоки искр, рунные экраны разбились, а суперкогитаторы пробило коротким замыканием, прошедшим через весь нагрудный амвон. Жрецы-корпускарии Пьезона присоединились к своему Мастеру, направляя свои колонны молний в Торкуору. Архимагос отлетел назад так, что едва не перевернулся на спину, тяжко переступая через тонкие механизмы и интерфейсные кабели банков филактического соединения. Всё, что он мог сделать — поднять гидравлические клешни, защищая свой костюм от самых сильных потоков энергии.
Диодемус и его братья-фульгуриты перепрыгнули консоли и изящно проскользнули через обломки. Пока электрожрецы усилили свои атаки, ударяя дренирующими импульсами в бронекостюм Торкуоры, Аттика Диодемус воткнул зазубренный оголовок посоха точно в магна-гидравлику ноги архимагоса. В обычной ситуации мощные поршни бионической конечности разрушили бы посох и его накопитель, но сейчас застрявшее оружие фульгурита, постоянно вытягивавшее энергию из ноги, парализовало сустав. Вынужденный развернуться на месте вокруг внезапно отказавшей конечности, Торкуора ощутил, как его мир внезапно наполнился воющей мукой электрической пытки и ужасом умирающих систем. Пойманный в ловушку своего костюма-саркофага, архимагос понял, что умрёт.
Никто не заметил, как приоткрылась одна из створок двери в часовню. Ни жрецы диагностикорума, которые умирали десятками, ни корпускарии, жгущие врагов своими пламенными прикосновениями, ни фульгуриты, выпивавшие своими посохами остатки жизненной энергии из конструктов.
Хальдрон-44 Стройка вернулся к своему хозяину, как и было приказано. Только что покинув магоса кибернетика и его маленькую армию адептов, киберхирургов и ремесленников, Стройка представлял собой совершенно новый конструкт. Его плоть очистили от порчи, а разрезанные внутренности освободили от извращённых механизмов. Дни Стройки во главе легиона канули в прошлое, теперь он не был офицером скитариев. То, что Железные Воины и Торкуора оставили от него— голова и верхняя часть туловища — теперь являлось частью чудовищной машины. И имя ей было Святой аннигилятор. Катафрон-разрушитель. Пройдя лоботомию, Стройка ничего не помнил о своих прошлых страданиях или чаяний будущего. Созданный, как живое оружие, катафрон имел слишком мало возможностей, кроме ориентированных непосредственно на битву, чтобы нуждаться в размышлениях. Стройка въехал в часовню диагностикорума на чудовищном гусеничном шасси. Поверх шасси возвышался торс с присоединёнными турелями, частично защищённый пластинами. Словно небольшой танк или часть комплекса мобильной артиллерии, он представлял собой устрашающую машину целеустремлённой смерти и разрушения. На одной руке Стройки была смонтирована плазменная кулеврина, и на наружном придатке — огнемёт. Его голова представляла собой нагромождение систем наведения, прицелов и авгуров. Та небольшая часть лица, что была открыта взорам, казалась бесчувственной маской пустого повиновения.
Просканировав своей оптикой и оверлеями весь диагностикорум, Стройка обработал сцену битвы. Вспыхивающие контуры тел электрожрецов и подёргивания ретикул наведения привели его взгляд к телам техножрецов, царившему в диагностикоруме опустошению, а потом — к Омниду Торкуоре. Немедленно распознав информационные метки бронекостюма архимагоса, Стройка вычислил, что его хозяина атакуют. Протоколы защиты и боевые нейроструктуры, заменившие ему большую часть мозга, пришли к выводу, что без немедленной помощи Омнид Торкуора погибнет. Разрешив вмешательство, системы катафрона направили энергию от его смонтированного в корпусе реактора к плазменному оружию. Пушка налилась ярко-синим свечением, и излучала непереносимый жар, опалявший бледную плоть бритой головы Стройки и его пустое лицо. Запальное пламя огнемёта с хлопком пробудилось к жизни, танцуя на коробчатом раструбе ствола огнемёта, соединённого топливными шлангами с спрятанным за плакированными листами корпуса прометиумным баком. Позволяя загрузиться императивам, Стройка моргнул.
— Исполнение, — прогудел он сам себе голосом, наполненным гибельными модуляциями.
Скрежеща гусеницами вниз по ступеням, и далее в зал диагностикорума, Стройка двигался прямо на собрание электрожрецов. Едва осмыслив его появление, братья-фульгуриты и корпускарии в ужасе повернулись и увидели летящую на них чудовищную машину. Наматывая бросивших посохи электрожрецов на гусеницы и сопровождаемый волной прерывающихся криков, Стройка оставлял за собой только раздавленные кровавые ошмётки мяса и кусков кабеля.
Разглядев, что за машина пришла на помощь Омниду Торкуоре, жрецы-фульгуриты обратили свой гнев против Стройки. Нанося удары по разрушителю, и вращая посохи вокруг себя, они хотели как можно скорее лишить энергии это чудовищное создание. Разворачивая свою турель, едва удавалось засечь электрожрецов поблизости, Стройка обливал их обнажённые туловища струями густого прометиумного пламени. Плоть врагов хрустела и обугливалась до черноты, жрецы катались по палубе, силясь сбить всепожирающий огонь, потушить горевшие юбки, но лишь безуспешно подёргивались в наступавшей агонии.
Когда на Стройку набросились фульгуриты с посохами в руках, разрушитель повернул свою турель, наклонив закопчённое жерло огнемёта и испепелил нападавших несколькими большими шарами пламени. Жрецы умирали везде. В дыму и вони сгоревшей плоти братья-корпускарии пытались сохранить дистанцию, отступая перед убийственной машиной. Катафракт перемалывал их гусеницами, разливая вокруг себя потоки адского огня. Молнии прорезали пламя и били в разрушителя спереди, сзади, с боков, шипя на пластинах брони. Электроманты объединили свои усилия. И это было худшее, что они могли сделать.
Уничтожитель навёлся на цели, разметив ретикулами угрозу перегрузки цепей питания Стройки. Силуэты жрецов замигали подтверждением.
— Исполнение.
Стройка повернулся на своём шасси с тряской уверенностью машины. Его плазменная кулеврина засверкала яркими вспышками. Сферы бушующего водорода вырвались из магнитных ускорителей ствола. Пробивая дыры в дыму, ослепительные шары энергии взорвали электрожрецов одного за другим, отбросив обгорелые останки через весь диагностикорум.
Стройка продолжал поиск целей в рассеивающемся едком дыму, заполнившем часовню. Он заметил своего хозяина, с трудом ковыляющего в его бронированном костюме, чьи системы искрили и листы брони обуглились. Когда катафракт повернулся в поисках целей, Аттика Диодемус вскарабкался на корпус Стройки. Вооружённый подобранным им на поле боя посохом одного из мёртвых собратьев, мастер-фульгурит стал вонзать его в фрагментарную броню спины разрушителя.
Стройка чувствовал, как с каждым ударом отключается все больше и больше оптических систем м оверлеев. Поворачиваясь снова и снова, он так и не смог захватить прицелами техножреца. Когда заострённое навершие посоха Диодемуса пробило броню, оружие Стройки выключилось. Секундой позже энергия стала утекать из его двигательной коры, заставив замереть гусеницы.
Пока Диодемус удерживал Стройку, наполовину сгоревший Мастер Пьезон вывалился из дыма, заряжая свои электростатические браслеты. Сверкая узлами своего гало и браслетов, трещащих яростью, жрец-корпускарий готовился испустить поток молний в обездвиженного катафракта.
Ракета с визгом пронеслась через диагностикорум, поразив Кандеску Пьезона прямо в спину. Жрец взорвался, разбросав по помещению мелкие осколки металла и куски дымящейся плоти. Омнид Торкуора с трудом опустил вниз вдоль ноги гидравлическую клешню, и раздавил высасывающий энергию посох, наполовину вбитый в его коленный сустав. Он разрушил накопитель устройства, и магна-гидравлика ноги довершила остальное.
Переводя взгляд электромагнитного присутствия с парализованного Стройки на приближающегося техножреца, Аттика Диодемус отступил от разрушителя. Оставив посох, он побежал к приоткрытой двери диагностикорума. Торкуора поднял и нацелил свою торсионную пушку, выстрелив потоком гравитационных частиц в фульгурита. Мастер Диодемус переломился пополам, и вылетел из диагностикорума, опережая собственный вопль.
Архимагос Торкуора несколько раз вздрогнул в саркофаге своего костюма. Дым рассеивался, открывая картину разрушения, постигнувшую диагностикорум, и несколько уцелевших жрецов осмелились покинуть свои укрытия, выйдя вперёд. Когда стих грохот сражения, сменившись молчанием, Торкуора смог расслышать голос техножреца-капитана Вольтрама, доносившийся из вокса.
— Архимагос?
Торкуора отправил оставшихся жрецов к разбитому воксу и змеящимся по разрушенной часовне кабелям связи.
— Продолжайте, капитан.
— Наши магнаскопы сделали несколько захватов изображения на дальней дистанции для вас, мой господин, — сказал Вольтрам.
Когда жрецы подключили соединительные кабели в интерфейсные порты израненного боевого костюма, Торкуора филактически потянулся к мостику и консуляр-посту. Консуляр открыл глаза, и архимагос увидел изображение на экранах мостика. Они были расплывчатыми и нечёткими, но безошибочными. На экранах был показан Ковчег Механикус «Энкоронада». Величественный линейный корабль колоссальных размеров и разрушительной силы. Межзвёздное оружие со славной историей, овеянное славой. Торкуора видел даже сейчас, не взирая на расстояние, как мерзка его изменившаяся архитектура и гротескно аугментировано вооружение. Командная палуба «Энкоронады» и ее ангары светились внушающим ужас сиянием варпа, а прежде прекрасные изящные линии сейчас покрывали шипы и зазубрины.
Однако, Торкуора хотел убедиться в своей правоте.
— Какова эмиссия субсветовых двигателей, техножрец-капитан?
— Выхлопы двигателей содержат химические подписи, неизвестные нашим инструментам, архимагос, — ответил Вольтрам. — Плюс, они коммуницируют. Только не с нами.
— Транслируйте, — сказал Торкуора.
Вокс взорвался какофонией треска кодового безумия. Кричащие инкантации бинарика перекрывались инфернальными трещащими напевами порчи, заставлявшими ныть разум.
— Место назначения?
— Велханос Магна, мой господин.
Торкуора оглядел дымящиеся руины диагностикорума, где его жрецы устанавливали на места упавшие рунные банки и очищали их узлы подключения. Время пришло. Маленьким чудом было то, что Железные Воины продолжали развивать своё продвижение лишь на поверхности планеты. С флотом, принёсшим подкрепления для Тёмных Механикум с Сатцики Секундус, Идрисс Крендл мог бы перейти от обороны к нападению, спустив с привязи своих Облитераторов. Торкуора предвидел наступления по всем фронтам. Для флота Адептус Механикус, зажатого в тисках между Военным Кузнецом и колоссом «Энкоронады», это будет просто кровавая бойня.
— Техножрец-капитан…
— Мой господин?
— Штурмовой фрейтер «Бремя Долга» ожидает на лётной палубе с грузом, приданными ему техножрецами и тяжеловооруженным эскортом, ожидая отправления на поверхность планеты.
— Да, архимагос.
— Я хочу, чтобы вы разрешили запуск «Бремени Долга», — сказал ему Омнид Торкуора, — а затем объявили всепланетную эвакуацию. Я хочу, чтобы поверхность планеты покинули все когорты скитариев, тяжёлая техника и летательные аппараты. Используйте мои авторизации. Я приказываю вернуть все наши войска до единого конструкта на борт их крейсеров в течение двух часов.
— Махины Ординатус и богомашины Коллегии Титаника требуют гораздо больше времени на вывод войск, мой господин, — заметил Вольтрам.
— У них нет больше времени, — ответил Торкуора. — Прикажите им ускорить все ритуалы и делать все возможное, чтобы загрузить свои орбитальные баржи так быстро, как это возможно. Через два часа флот покинет орбиту, и мы не вернёмся обратно. Проинформируйте всех прочих техножрецов-капитанов.
— Мой господин… Это отступление?
— Да, капитан, — признался Торкуора. — Но тактическое. Иногда, чтобы выиграть войну, не нужно выигрывать битву.
— Да, архимагос.
— Торкуора связь закончил.
Когда канал оборвался, Торкуора повернулся, и обнаружил, что его жрецы вытащили посох фульгурита из спины и механизмов Хальдрона-44 Стройки.
Через несколько мгновений оптика Стройки засветилась голубым, и прицельные устройства ожили. Гусеницы, скрежетнув, начали движение. Турели разрушителя повернулись. Его оверлеи были заполнены статическими помехами, и он все еще продолжал поиск целей. Чудовищная плазменная кулеврина на его плече опасно гудела, заряжаясь, а на огнемёте зажегся огонёк запального устройства. Развернувшись со скрежетом тяжёлых траков гусениц на триста шестьдесят градусов, Стройка остановился напротив своего хозяина, удовлетворённый тем, что все угрозы были устранены.
Готовясь к филактическому подключению среди частично разрушенных рунных банков и интерфейсных консолей диагностикорума, Торкуора направил всех уцелевших жрецов на аварийное восстановление соединения, которое могло бы достигнуть поверхности планеты. Архимагос посмотрел на тихо стоящего разрушителя и трупы Люминенов, разбросанные и раскатанные траками по всей часовне.
— Никто не должен пройти через эту дверь, — приказал Омнид Торкуора, пока его жрецы сновали с трубками и кабелями вокруг его бронированной фигуры. Хальдрон-44 Стройка, обработав приказ, передал техножрецу выражение чистого послушания как катафрон-разрушитель:
— Исполнение.

@темы: переводы, Warhammer 40000, механикус, Роб Сандерс

---

Роб Сандерс. Техножрец. 0100 (перевод, черновой)

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА I ИЗ I

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА…+СВЯТОСТЬ МАШИНЫ+

Всё началось с филактической подписи.
Омнид Торкуора находился на пути к диагностикоруму. Он был предупреждён о новой атаке на оперативную базу скитариев в Пепельных Пустошах Цитонии, подбитой в горах Таргарии титанической богомашине, расстрелянной канонерками колонне дюнных краулеров на грузовой трассе Нуминска, и еще одном решительном наступлении на шахты глубокого залегания в Каньоне Ортокус.
Архимагос проклинал себя. Он должен был сделать свою работу лучше, скрывая значимость этого места. Возможно — укрепляя другие цели, кажущиеся незначительными. Теперь Идрисс Крендл разнюхал стратегию Торкуоры и место, которое тот отчаянно хотел удержать. Именно сопротивление на этом участке и убедило Военного Кузнеца Железных Воинов, чьи тактические инстинкты он демонстрировал на всей поверхности планеты, в необходимости отобрать шахты у архимагоса.
Когда Торкуора шёл вниз по коридору, широкий каркас его бронированного костюма заставлял прижиматься к противоположной стене палубных сервиторов, солдат-скитариев и техножрецов. Его суперкогитаторы и рунные банки данных обрабатывали льющийся на архимагоса поток информации. Передвижения войск. Аудит повреждений и выхода из строя. Каналы данных. Интерфейс манифольда Титанов. Данные наблюдения инфорабов, дронов-прорицателей и сервочерепов, дрейфующих сквозь мириад боевых зон мира-кузницы Предателей.
Всё это архимагос пропускал через суперкогитаторы, встроенные в кафедру его бронированного торса. Доверившись тонким дополнительным мультиконечностям, лихорадочно работавшим с рунными экранами и глиф-ключами, Торкуора позволил себе отвлечься на филактическую подпись. Это было просто невозможно. Идентификатор принадлежал Ансис-86 Ольтеге.
Омнид Торкуора был со скитарием, когда тот умер. Он лично санкционировал смерть киберсолдата, чтобы обеспечить тактическое преимущество и сорвать успешное продвижение противника. Идентификация Ольтеги отмечалась сначала на оперативной базе скитариев в Цитонии, как часть Адвенсис VI Регнаультикона, когорты рейнджеров, к которой солдат никогда не принадлежал. Торкуора попытался установить филактическое соединение с Ольтегой через диагностикорум, но был уведомлён о том, что подобного канала не существует.
Оттуда Ольтега улетел в десантном отделении лихтера, приписанного к кораблю-кузнице «Стеропис», вместе с полным трюмом скитариев, нуждающихся в ремонте и кибернетической хирургии. Он не был включён в список тех, кто нуждается в обслуживании. Отдавая приказ о расследовании автоматону безопасности на борту кузнечного корабля, Торкуора засёк короткое указание в канале автоматона о столкновении, после чего машина немедленно отключилась.
Убеждённый произошедшим в том, что наблюдает за проникновением разведчика, архимагос собрал на полётной палубе «Мистраля» полу-кладу Сикарийских ржаволовчих. Они ждали грузовой тягач, который Ольтега угнал из ангара корабля-кузницы. Обыск тягача показал наличие сервитора-пилота, приписанного к судну, и распахнутый люк воздушного шлюза. Разведчик покинул корабль раньше, перепрыгнув на корпус ковчега-крейсера, и проник внутрь через технологический лаз.
Остановившись со звуками гидравлики, напоминавших вздохи, Торкуора сканировал потоки данных и каналы вокс-связи в поисках необычной активности. Лазутчик проник на борт «Мистраля», не поднимая тревоги. Казалось, он знаком с системами, идентификацией и организацией контингента скитариев флота Также он продемонстрировал некоторые знания об устройстве «Мистраля».
Торкуора, всегда жадный до сбора данных, протестировал непредвиденные обстоятельства, и начал учиться у своего врага, предоставив разведчику полную свободу в демонстрации его стратегий. Это лишь поможет архимагосу в выявлении слабых мест и устранении недостатков системы безопасности флота. Лазутчик проник гораздо глубже, чем ожидал Торкуора. Теперь он находился на борту ковчег-крейсера, и архимагос очень неохотно позволял разведчику продвигаться дальше. Идентификационные подписи Ольтеги исчезли. Но не только они — несколько скитариев-часовых и канал телеметрии палубного суб-альфы также пропали, один возле ангаров обслуживания, и двое на верхних палубах казарм.
Омнид Торкуора развернулся, и направился назад, к своим личным покоям. Его гидравлические ноги гулко ударяли в палубу. Ощущая путь разведчика по кораблю, и изучив логи секций судна, рунные банки и вокс-каналы скитариев, Торкуора совершил открытие, едва не перегрузившие логические цепочки его когитаторов. Когда идентификационная сигнатура Ансис-86 Ольтеги исчезла, её сменила авторизация незарегистрированного скитария Альфа. На посту охраны, при проходе через гермодвери повышенной безопасности и в потоках сканирующих лучей инфорабов-сервочерепов, лазутчик применял авторизации и разрешения, хорошо известные Торкуоре.
Биометрическое профилирование в барбикане, ведущем к палубе рефекториума сразу за покоями Торкуоры подтвердило личность инфильтратора. Его плоть не могла лгать.
— <Суб-альфа Эсттех>, — Торкуора связался с дежурным офицером, отвечающим за безопасность корабля. — <Приведите верхние палубы в состояние повышенной боевой готовности. После этого прибудьте в мои покои со взводом часовых. Тяжеловооруженных, если не сложно>.
— <Незамедлительно, архимагос!> — ответил скитарий.
Когда Торкуора добрался до своих покоев, Эсттех и его скитарии были уже там. Суб-альфа проверял признаки жизни и возврат данных у двух скитариев-часовых, размещённых на посту у входа в апартаменты архимагоса. Они были мертвы. Торкуора был удивлён гораздо меньше отряда часовых, который немедленно взял под прицел дуговых винтовок распахнутую гермодверь. Торкуора почувствовал смерть солдат, и даже смог различить мелькнувшую фигуру их убийцы в пикт-канале их последних моментов. Наличие у разведчика кодов доступа на палубу рефекториума и персональным покоям архимагоса говорило только об одном. Больше не было сомнений в идентификации лазутчика.
— <Омниспектральное зрение>, — приказал суб-альфа Эсттех.
— <Сканируем>, — откликнулись скитарии-часовые. И подтвердили: — <Один сигнал>…
— <Суб-альфа Эсттех>, — сказал Торкуора, — <у нас вражеский лазутчик на борту. Диверсант. Возможно, ассасин. Я хочу, чтобы вы взяли его живым. Вы поняли меня?>
— <Да, архимагос>, — сказал Эсттех, приступая к выполнению команды. — <Рекалибровать оружие. 7-Модифекс Беток, Гармоник-4 Фектра: оставайтесь с Лордом Торкуорой>.
Медленно войдя в покои Торкуоры, скитарии-часовые подняли дуговые винтовки к плечам. Их оптика сфокусировалась вдоль оси ствола, и они продолжили двигаться, обыскивая помещения, выцеливая углы, альковы, боковые комнаты.
Нарушитель не заставил себя ждать.
Одна половина головы скитария-часового взорвалась, разлетевшись всплеском мозговых тканей и краниальной аугметики. Еще до того, как воин успел упасть на палубу, двое оставшихся были повержены. Один киберсолдат зажимал разорванное горло и разбитый ребризер, другой получил выстрел в свою маску.
Комнаты наполнились сполохами света и штормом, когда суб-альфа Эсттех и его часовые открыли огонь из своего оружия, испустив потоки молний. Поток энергии прошёл сквозь рунные банки, и бушевал тонкими разрядами между полированными стальными стенами. Вычурная мебель взорвалась, разлетевшись осколками, а гололитический подиум и оверлей-экраны покрылись статическими помехами.
— <Навестись на цель, и…> — суб-альфа Эсттех начал говорить, не успел закончить. Лазутчик вышел из-за шипящей колонны со сверкающими вспышками выстрелов пистолетами. Заряды один за другим летели в грудь Эсттеха, и его боевые доспехи почти не защищали от них. Едва офицер-скитарий упал на пол покоев, Гамоник-4 Фектра открыл канал связи.
— <Часовые резерва, немедленно прибыть на палубу рефекториума>, — передал скитарий.
— <Архимагос. Следуйте за нами, пожалуйста>, — сказал 7-Модифекс Беток Торкуоре, отступая вместе с Гармоник-4 Фектра обратно в проход. Торкуора остался стоять, наблюдая, как скитарии спотыкаются перед открытой дверью покоев. Как только они упали на полированный металл пола, тихий свист пистолетного огня прикончил их.
— <Архимагос>, — сказал Гармоник-4 Фектра. — <Не время для обсуждений. Мы должны доставить вас в безопасное место>.
— <Нет>, — сказал Торкуора, когда дуговой поток яростно опалил комнату, найдя выход через открытую дверь. Огонь испепелил тела часовых-скитариев. Положив перчатки на оружейные гнезда Торкуоры, 7-Модифекс Беток и Гармоник-4 Фектра потянули чудовищное тело техножреца в нужном направлении.
— <Архимагос, прошу вас>, — сказал 7-Модифекс Беток. — <Таковы протоколы>.
Однако, всё было бесполезно. Может, Омнид Торкуора и был высохшими, прошитыми кабелями останками старика, но его бронекостюм по ширине мог сравниться с Дредноутом Адептус Астартес, и весил, как бронетранспортёр. Сдвинуть архимагоса с места не удалось.
Когда последний часовой-скитарий пал от точного выстрела пистолета, лазутчик вышел туда, где Торкуора мог его видеть. Он был облачен в разбитые доспехи и лохмотья скитария-рейнджера. Снятая с мертвеца, посечённая болтами униформа и деформированное порчей шасси носили идентификаторы Ансиса-86 Ольтеги, погибшего в бою на поверхности планеты. Кибернетика убийцы была извращением формы рейнджера, наполовину скрытая под испачканным в золе и разорванным болтами плащом.
В паре черных металлических когтей лазутчик сжимал оружие, напоминавшее радиевый пистолет, от которого исходило яростное сияние. Рад-курильницы Торкуоры сказали ему, что этот пистолет не излучает радиации, но содержит в себе нечто гораздо более худшее. Когда лазутчик шёл, опустив ствол оружия, куски мозгов и остатки бионики погибших часовых разлетались от него в стороны по полированному полу.
Беток и Гармоник выступили, чтобы защитить архимагоса, обратив потоки электрической ярости на диверсанта. Кошмарная фигура превратилась в шар сверкающего сияния, когда потоки выстрелов из дуговых ружей столкнулись с энергетической интерференцией генератора силового поля Темных Механикум. Когда поток выстрелов иссяк, и исчезли последние вспышки рассеянной сферическим полем энергии, убийца двинулся вперёд, поднимая свои пистолеты. Настроив прицельные устройства и захватив цели, тёмная фигура коснулась спусковых триггеров, посылая выстрел за выстрелом в кибернетических солдат. Их боевые доспехи не смогли остановить проклятые пули.
Их жизненные показатели и отчёты погасли на оверлеях Торкуоры, пока прицельные визиры архимагоса плясали вокруг анализируемых уязвимостей искажённой фигуры диверсанта. Отряд часовых был мёртв. Авгуры техножреца обнаружили в помещении только одну биометрическую подпись. Под лохмотьями маскировки и собранной из запчастей кибернетики лазутчика находилась плоть, которую безошибочно опознали рунные банки памяти Торкуоры.
— Единица Стройка… — произнёс Торкуора. Модуляции его голоса отдались эхом вдоль перехода.
Диверсант промолчал. Под мрачный аккомпанемент нереального мерцания защитного поля над ним, кибернетическое извращение, которое было Хальдроном-44 Стройка, альфа-примусом легионов скитариев Торкуоры, сбросило свой плащ. Украденные доспехи мёртвого Ольтеги, взятые из разрушенных окопов у глубинных шахт Каньона Ортокус, соскользнули с его боевого шасси, словно вторая кожа. Вместе с ними исчезли идентификаторы бионики Ольтеги, а биометрия вернулась к своей изначальной плоти и кодам альфа-примуса. Стройка проделал все это в присутствии вражеского командира.
Выбросив разряженные обоймы из пистолетов, с характерным стуком упавшие на пол, извращённая вещь, которая когда-то была Хальдроном-44 Стройкой, перезарядила своё проклятое варпом оружие и отбросила прочь свой расколотый шлем. Без него, создававшего вид ужасающе израненного солдата-скитария, нуждающегося в обслуживании и киберхирургии, голова Стройки походила на исковерканное месиво. Мертвенная бледность его кожи оттенялась множеством инкрустированных варпом кабелей и трубок, накачивающих в его плоть чёрную субстанцию внутривенной порчи, напоминающую патоку.
Переработанные механизмы Ольтеги были изменены техноеретиками Темных Механикум, превратившись в отвратительное совершенство покрытой шипами, зазубринами и придатками-лезвиями кибернетики, с шипованным каркасом извращённого боевого шасси, растягивающим покрытую сыпью кожу Стройки до полной прозрачности. Горб варп-реактора торчал из развороченной спины бывшего скитария, питая энергией его бионику и генератор поля, прикрывавший его еретическое тело сферой имматериальной энергии.
Его искажённая плоть несла на себе отметки ужасных пыток и беспощадных экспериментов, а бесстрастная маска лица сидела на краниальных аугментациях, искрящихся и шипевших замыканиями. Это заставляло Стройку дёргаться и искажать черты. Его глаза прикрывало чёрное стекло очков, придавая диверсанту нечеловеческий вид хищного насекомого.
Торкуора филактически потянулся к бывшему альфа-примусу, пытаясь установить соединение с гнусным конструктом, но не обнаружил ничего. Какой-то мясник из Темных Механикум, руководивший трансформацией Стройки, вырвал эти способности из его мозга.
На мгновение архимагос почувствовал укол сожаления, столкнувшись с тем ужасом, которым стал Хальдон-44 Стройка, и который Идрисс Крендл вместе со своими техноеретиками пропустили через скитария. Военный Кузнец превратил Стройку в губительное оружие. Ассасин, ведомый проклятыми механизмами, порченной плотью и горечью заново рождённой ненависти. Торкуора почти физически ощущал изъеденную враждебность воина, которого он оставил страдать в руках Крендла и его инфернальных жрецов.
Ответственность. Она долго была излишним понятием, похороненным глубоко внутри архимагоса, вместе с человечностью, и слишком долго мысли Торкуоры не касались её. Он не был построен для обработки таких чувств. Его протоколы и императивы нуллифицировали эмоции, как белые клетки крови уничтожают источник инфекции. Завладевали ими. Изменяли их и использовали.
Омнид Торкуора почувствовал себя ответственным за Стройку. За тысячи скитариев-солдат, котором он позволил умереть на Велханос Магна во имя сопоставления данных. За миллиарды обитателей мира-кузницы Сатцика Секундус, ставших теперь рабами тьмы из-за его лихорадочной жажды исследования, открытия и использования опасных технологий прошлого. Все во имя Великого Делателя.
Ответственность нашла выход в решимости.
Бог-Машина нуждался в служении ему по-новому. Адептус Механикус сбились с пути служения. Как неуправляемый бронепоезд, блиндированный и безразличный, летящий вперёд на всех парах, но без чьих-либо рук на рычагах управления, Адептус Механикус скоро потерпят крушение. Они слетят с рельс своей святой цели — если уже не сделали это — и эффектно разобьются, канув в небытие в каком-либо апокалиптическом происшествии своего же собственного производства. Уничтоженные жадностью и алчностью.
Омнид Торкуора мог бы остановить неудержимый рост амбиций Механикус. Марсианская империя была бы спасена от самой себя. Больше всего это походило бы на сопротивляющуюся износу машину, нежели на взрыв и разлетающиеся осколки в результате разрушительных притязаний и открытий.
— Клянусь всем холодным и чистым, — объявил Торкуора, — всей святостью Машины, всей логикой, истиной и Омниссией — я заставлю порчу этого конструкта освободить его душу, заточённую сейчас в границах еретической аугментации.
Лицо Стройки передёрнулось, и его черепная бионика засверкала разрядами неестественной яркости. Он поднял пистолет, направив его на своего бывшего хозяина.
— Великий Делатель, — сказа техножрец, — чья Движущая Сила одарила единожды слугу твоего искрой жизни и служением машине. Чьи благословенные алгоритмы направляют, чьи масла освящены и чьи аугментации сделали из этого некогда истинного конструкта много большее, чем он мог стать…
Насадка глушителя на стволе пистолета Стройки дрогнула и затряслась после благословления Бога-Машины. Это не помешало когтистой лапе диверсанта нажать на спусковой триггер, в горькой тихой ярости и боли.
Торкуора почувствовал, как обжигающие выстрелы проходят сквозь его внутреннее оборудование. Омытые нематериальной силой варпа, пули одновременно существовали, и не существовали, находясь и в настоящем времени своими металлическими оболочками и энергией движения, и в нереальности запредельного. Системы Торкуоры предупредили его о факте прохождения пистолетных пуль сквозь его поле отражения, клинкерную броню костюма и гидравлику, кабельные системы и механизмы внутренностей. Его оптические оверлеи вспыхнули диаграммами, отчётами о повреждениях, показаниями мощности и диагностики. Игнорируя гололитические миазмы, архимагос сделал грохочущий шаг навстречу Стройке и его поднятому пистолету.
—… Прими славные механизмы раба Твоего, и подключи его еще раз к дивному интерфейсу божественного соединения.
Стройка выстрелил снова. Дрожащий глушитель подпрыгнул дважды, трижды, когда оружие выплюнуло пули в приближающегося техножреца. Две в амвон, и одну в бронированный капюшон Торкуоры. Оверлеи деформировались и зашипели, когда суперкогитаторы и рунные банки амвона сообщили о боевых повреждениях их собственных систем. Один из выстрелов пробил капюшон одеяний Торкуоры, совсем рядом с его лицом несвежего трупа, уйдя в бронепластину костюма прямо над его головой, лишённой волос и покрытой старческими пятнами. Другой облучённый варпом заряд прорвался через механизмы, и поразил плоть утыканного кабелями и портами торса архимагоса. Включились подсистему аутомедикации, и алхимические эликсиры регенерации затопили разъёмы тела, принявшись затягивать рваную рану в боку техножреца. Это было чувство жгучей безотлагательности. Так много лет подряд Омнид Торкуора боролся с врагами Омниссии при помощи чудес Его технологий, филактически манипулируя своими слугами-воинами. И прошло очень много лет с того момента, как Торкуора действительно сражался с врагом лицом к лицу.
— Я прошу Тебя, Бог Машины, — продолжил Омнид Торкуора. Каждый его тяжкий шаг делался с праведной решимостью жреца, призывающего своё божество, — Омниссия Воплощённый. Тот, кто слышит всё, видит всё и знает всё. Воззови к нему — к закалённому инструменту, этому оружию Твоего священного арсенала. Очисти его от нечестивых призывов. Выправь то, что было искривлено. Вымой загрязнение ложной веры и плоти и железа. Пронеси сквозь его механизмы протоколы благословенных операций и доктринальных императивов машинного послушания. Яви в нем холодную силу железной истины и искру обслуживания, когда-то пылавшие в его своенравной плоти.
Торкуора смотрел на то, как Хальдрон-44 Стройка борется с его благословениями и освящениями. Бледная плоть Стройки дымилась от слов призыва к Богу-Машине, когда черные сгустки порчи, прокачивавшейся ранее сквозь тело, текли по его подбородку. Он согнулся пополам, и его вырвало мощным потоком бурлящей и кипящей порчи прямо на полированный пол покоев.
Когда Торкуора приблизился, пистолеты охваченного страданием конструкта снова поднялись, дребезжа в металлических когтях. Повинуясь замыканиям своих черепных аугментаций и энергиям, с треском разряжающимся в его голове, Стройка пытался сражаться со всеми забытыми протоколами, подпрограммами и холодной тиранией императивов. Он пытался противостоять непреклонным приказам, снизошедшим напрямую от Самого Омниссии. С самим Словом Божьим.
С каждым новым дождём искр и черепных замыканий, выражение лица Стройки менялось, переходя от пустой ненависти к душевной агонии. Пистолеты то поднимались, то опускались. Вот они упали вниз, когда Стройка боролся, и снова взлетели вверх, уставившись на техножреца, с желанием убийства, идущим из самых глубин его порченной души.
— Достаточно… — Стройка сплюнул остатки порчи, пятнавшие его губы. Его когти были стиснуты вокруг внезапно замерших пистолетов.
— Да, — сказал ему Торкуора. — Достаточно, единица Стройка.
Когда Стройка дёрнул когтями, пытаясь нажать на триггеры и пронзить Торкуору заряженными варпом пулями, архимагос ввёл в действие протоколы Эгиды. Бронированный костюм техножреца внезапно ожил. Магна-гидравлика и толстые поршни выстрелили, раскрыв гнезда, скрывавшие тяжёлое вооружение. Две чудовищные гидравлические дуговые клешни раскрылись на концах тяжёлых кибернетических рук, словно бутоны металлических цветов. Грубые стволы торсионных пушек скользнули по направляющим, замерев ниже одной клешни. На другой руке короткий и толстый массив вооружения встал в позицию, выставив вращающиеся стволы гатлинг-пушки между расставленными когтями трещащей разрядами дуговой клешни.
Пистолеты Стройки задёргались, выплюнув проклятые пули в техножреца. Торкуора открыл ответный огонь из автопушек своего комплекса вооружения «Икар», посылая в Стройку настоящую метель из пуль. Их оболочки вспыхивали неестественными цветами варпа, когда защитное поле убийцы-ассасина делал все возможное, чтобы поглотить стремительный поток автоматического огня. Имматериальные заряды пистолетов Стройки, словно удары молота, ударили по механизмам бронекостюма Торкуоры. Они пробили его высохшее плечо и живот. Переключив оружейный комплекс «Икар» с помощью гидравлики своего дополнительного вооружения, Торкуора стал выпускать в Стройку ракету за ракетой. Питаемый варпом силовой щит, казалось, справился с ослепляющими взрывами, но Стройка сдвигался назад с каждым колоссальным ударом.
Шагая с громким топотом, Торкуора поддерживал сокрушительный заградительный огонь, перезаряжая ракетную установку с каждым клацающим оборотом многоствольного механизма. Стройку швыряло взрывами ракет взад и вперёд, и странные энергии генератора Темных Механикум не выдерживали натиска, коллапсируя. Когда дым и гарь от взрывов рассеялись, Торкуора обнаружил Стройку наполовину согнувшимся и выкашливавшим порчу. Его энергетическое защитное поле мерцало, и выключалось, чтобы включиться со слабым шипением, а его плоть была выжжена огнём ракет. Один из пистолетов вырвало из разбитой взрывом клешни, и Стройка пытался перезарядить оставшийся.
— Смирись, как истинный конструкт Благословенного Омниссии! — сказал Торкуора, наводя головки ракет и нацеливая строенный ствол своей торсионной пушки на Стройку. — Подчинись Движущей Силе!
Стройка завывал на палубе от охватившей его душевной боли, пока его плоть обугливалась до темноты над проклятым металлом боевого шасси. С трудом вбив новую обойму облучённых варпом пуль в пистолет, Стройка снова начал стрелять. Зарядив торсионную пушку, техножрец выстрелил силовым потоком частиц из раздутых стволов орудия. Когда гравитационное поле ударило Стройку, стволы торсионной пушки начали поворачиваться и вращаться вокруг друг друга. Отбросив его с силой, достаточной для размозжения каркаса, закрытые силовые поля каждого ствола безжалостно рвали и скручивали Стройку, оторвав руку в суставе, перемешав и скомкав металл его боевого шасси с измождённой плотью, и разбив самодвижущуюся гидравлику ног.
Ударившись о дальнюю стену, Стройка упал, словно безобразное месиво рваной плоти, скрученных конечностей и сочащейся из них порчи. Вслед за ним Торкуора услышал синхронный звук шагов скитариев-часовых, прибывших на палубу рефекториума.
— <Отбой>, — приказал техножрец, останавливая солдат. Торкуора стоял над сломанным воином, пока тот кашлял, хрипел и ревел, выплёскивая наружу ярость своего разрушенного тела. Втягивая тяжёлое вооружение в предназначенные для него гнезда и складывая свои гидравлические клешни и придатки, Торкуора посмотрел вниз на Стройку. Он причинил альфа-примусу невыразимую агонию, высочайшее страдание, и собирался сделать намного большее, чтобы исправить конструкт, с которым архимагос когда-то поступил несправедливо.
Стройка отрыгнул и выплюнул сгусток мерзость порчи на бронированную обувь Торкуоры, разразившись маниакальным смехом продирающейся между уцелевшими механизмами тела искажённой души, ищущей путь наружу. Он потянулся уцелевшей рукой к гранатам, приколотых прямо к изорванной плоти плеча, как раз над разбитым каркасом боевого шасси. Зажав своей металлической клешней гранату, Стройка сорвал её, выдрав штифт-детонатор из кожи. Его смех сменился хихиканьем тёмного удовлетворения — убийца намеревался взвести и подорвать снаряжённую варпом гранату, и тем самым предать себя и архимагоса забвению.
— Нет, единица Стройка, — сказал ему Торкуора, подняв измаранный грязью ботинок, и опустив его, зажав когти, гранату и штифт детонатора между тяжёлой металлической подошвой и полом, — я намерен снова сделать тебя целым, — Торкуора объявил в пространство покоев: — Авторизация безопасности: 1/22/00/4. Принять.
Секция пола под ними начала дрожать. Пол опустился на своей встроенной гидравлике вниз, в лабораториум. Ремесленники и магосы, усердно трудившиеся над последними приготовлениями бомбы Геллера к запуску, подняли головы, чтобы посмотреть на своего хозяина. Доносящиеся сверху взрывы и выстрелы давно уже привлекли их внимание.
— Магос этирикус.
— Да, мой господин, — сказал техножрец, разглядывая изломанный конструкт у ног Торкуоры.
— Устройство Геллера готово к транспортировке и развёртыванию? — спросил Торкуора.
— Да, архимагос, — ответил техножрец. — С благословения Омниссии.
Взбешённый своими пойманными в ловушку когтями и оставшейся невзведённой гранатой, зажатой меж ними, Стройка перевёл своё пылающий взор на недавно собранную бомбу Геллера. На мгновение замерев, словно парализованный, порченный конструкт завизжал и затрясся, словно сойдя с ума.
— Одно последнее испытание, — приказал Торкуора. — Запуск фазирования полей, как первый этап нарастания перед к детонации.
— Но, архимагос, — сказал техножрец, — устройство уже проходило этот тест.
— Доставьте мне удовольствие, — приказал Торкуора.
Пока сервиторы готовили помещение, ремесленники и магосы отступили от устройства, перешагивая змеящиеся по полу лабораториума кабели. Заняв места за консолями и экранами, техножрецы спешно готовили запуск последовательности детонации устройства Геллера.
— Мой господин, может быть, вы предпочли бы не наблюдать испытания с…— попросил магос этирикус, но Торкуора оборвал его.
— Приступайте.
Стройка содрогался в приступах агонии своего разрушенного тела, Торкуора удерживал совращённого конструкта и его варп-гранату, а причудливая конструкция в центре лабораториума пробудилась к жизни с тяжёлым низким звуком. Окружённое транспортировочными подмостками, устройство издало зловещий гул, тревожащий внутренности и раздражающий слух. Магос этирикус объяснял каждый из предпринимаемых в испытании шагов, но Торкуора не слушал его. Он просто смотрел на внушающее ужас пробуждение бомбы Геллера, и слушал пение полевых конденсаторов, заряжающих оружие.
— Инициация фазового поля, — объявил магос этирикус. Торкуора отфильтровал свои оверлеи, когда Устройство Геллера внезапно ярко запылало. Ослепительный свет мерцал с такой силой, что прогнал прочь все тени и окрасил стены, оборудование и персонал лабораториума белизной.
У ступней архимагоса Стройка впал в истекающее порчей молчание. Он с ужасом смотрел на устройство Геллера, словно заглядывая в пасть смерти.
— Поле достигло целостности, — объявил техножрец, перекрикивая шум устройства. — Периметр расширяется.
Когда пылающий огонёк стал пузырём жгучей реальности, с шипением расширяясь в стороны от бомбы Геллера, Торкуора почувствовал, что Стройка пытается вырвать свою клешню из-под ступни архимагоса. Когда тот прижал свой бронированный ботинок к полу, Стройка начал реветь, выказывая ужас и отвращение к полю Геллера. Его душа будет гореть, и порченый конструкт знал это.
Торкуора позволил пузырю реальности обволочь себя, вызвав всплеск статики и шипение брони. Он услышал крик Стройки. Плоть бывшего скитария обуглилась, обнажённый металл его развороченной кибернетики пылал бесплотным огнём. Порча хлынула из его носа, ран, и разъёмов плоти, испаряясь, едва встретившись с полем Геллера. Когда испытание фазового поля позволила бомбе достичь полной мощности, Стройка снова заорал. На сей раз это был не крик сумасшедшей марионетки, одной из игрушек губительных монстров, но вопль человека. Это была честная и настоящая агония.
Торкуора удерживал его, погрузив в напряжённую реальность поля Геллера, и архимагос наблюдал, как Стройка проходит обратную трансформацию. Проклятый металл его аугментаций плавился и тёк, образуя лужи, кипящие и испаряющиеся. Порченые механизмы шипели, рассыпаясь искрами и взрываясь, словно предохранители, тёмные очки расплавились и потекли вниз по щекам ручьями липкого горячего стекла. Вместе со скверной порчи исчезли грязные линии и трубки, пятнавшие его выбеленную плоть. От Стройки остались лишь искромсанный хирургией торс и голова.
Он потерял сознание. Черты лица расслабились, отражая снизошедший на скитария мир, которого он не знал очень долго.
Торкуора кивнул магосу этирикус. Тот приказал своим техножрецам отключить фазовое поле Бомбы Геллера. Как только устройство выключилось, и шипящий пузырь реальности исчез, Торкуора приподнял свой ботинок. Варп-граната, как и тёмные кривые когти, сжимавшие её, расплавились и испарились.
— Устройство готово, — сказал Торкуора, обращаясь к магос этирикус. Он посмотрел вниз, на бессознательного Стройку. — Но мы не единственные, кто знает о его существовании. Императив: нам следует развернуть устройство Геллера немедленно. Подготовьте бомбу для транспортировки. Сейчас.
— Как пожелаете, архимагос.
— И сообщите магосу кибернетика, чтобы он собрал своих жрецов и благословил свой лабораториум, — сказал Омнид Торкуора, взирая на останки Хальдрона-44 Стройки. — У меня есть субъект для его хирургического стола.

@темы: переводы, Warhammer 40000, механикус, Роб Сандерс

---

Роб Сандерс. Техножрец. 0011 (перевод, черновой)

0011

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА I ИЗ I

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА…+ЭЛЕКТРОМАНТ+

Омнид Торкуора проснулся. Он видел сны.
Это было необычно для техножреца его степени аугментации и происхождения. Слишком иного данных текло через его приёмники и когитационные катушки, чтобы по-настоящему находиться в мире с собой. Буферизация кода и информации переключала нечётные фрагменты в его мемо-банках. Ретранслируемые пикт-каналы иногда порождали призраков, находящих странные пути в его спящем разуме, словно спектральное наслоение перекрещивающихся каналов. Проводя так много времени в филактическом единении с другими, проживая их мысли и опыт, Торкуора иногда бессознательно возвращался к прошлым значимым моментам. Прошлым победам. Прошлым поражениям. Прошлым смертям.
Он грезил об Ансис-86 Ольтеге и солдатах-скитариях 51-го Тенна-Нойтралоида. Слуги Омниссии, которых Торкуора лично обрёк на смерть. Апокалиптический шквал огня «Канис Корпоралис». Вал опустошения, текущий по окопам Каньона Ортокус. Пепел и пыль. Кровь и масло. Водоворот чудовищных болтов, разрывающих реальность.
Архимагос сделал только то, что было необходимо сделать. Он не испытывал сомнений в этом. Большая вина, чем та, что тяготиться его совесть. Темные обязанности. Рушащиеся судьбы целых миров. Неудовлетворимое стремление Торкуоры к данным и секретам, древним и ужасным, привело его к Перборее и «Стелла-Ксенитика». В ловушку, поставленную Идриссом Крендлом.
Открытие шаблона СШК бомбы Геллера. Создание и испытание этого устройства. Предполагаемая судьба, принесённая им в родной мир Торкуоры. Ничего из этого не было бы возможным без архимагоса и вечного Поиска Знаний. Поиска, который привёл Торкуору к вечному вопросу.
Когда статика его оптики исчезла, а реакторы прогрелись достаточно для достижения полного оперативного состояния, Торкуора обнаружил себя перед причудливым смотровым постом его личных палат. Через армоглассовый экран, занятый гололитическими слоями и аннотациями, он видел мир-кузницу Велханос Магна. Даже с орбиты была заметна цена этой войны. Целые регионы были охвачены пламенем. Гороподобные укрепления поглотили исковерканное великолепие храмов. Каналы и плавильные русла пересекали крест-накрест помятую планету, преодолевая районы опустошения. Планета горела демоническим блеском, когда Абистра-Диномикон питал плавильни и кузни Темных Механикум и исполнял нескончаемые требования тиранических Железных Воинов.
Личные сервиторы Омнида Торкуоры двигались по покоям беззвучно, опасаясь пробудить своего повелителя из его прерывистой дремоты в его неповоротливом костюме, так похожем на саркофаг. Пока он спал, сервиторы молча исполняли свои протоколы обслуживания, полируя сияющие клинкерные доспехи Торкуоры, листы брони которых шли внахлёст. Магна-гидравлика его ног и держатели тяжёлого оружия его рук были помазаны наисвятейшими мазями высочайшей чистоты, в то время как само чудовищное оружие благословлено священными маслами. Реакторы техножреца зарядили, энергетические кабели тщательно уложили, а то, что осталось от его давным-давно выпотрошенной органики — поддержали при помощи протеиновых паст, внутривенно введённых через сеть трубок, проходивших в торсе архимагоса.
Когда его системы вернулись к полному включению, зависимые подсистемы также ожили, заставив смонтированные на груди Торкуоры мульти-конечности начать работу с кафедрой-консолью. За короткое время сна архимагоса на поверхности планеты многое произошло. Мир, погруженный в войну, никогда не спал. Поставленные цены были взяты. Осады — сняты. Тысячи воинов погибли. Оверлеи Торкуоры переполнились прокручиваемыми отчетами данных, запросами соединений, каналами пиктов и кодовых потоков.
Сквозь них прорезалась сигнатура вокс-передачи, поставленной на ожидание. Связь принесла авторизации приоритета часовых-скитариев, стоявших на посту по сторонам от входа в палаты Торкуоры.
— <Продолжайте>, — передал Торкуора.
— <Здесь братья Люминена, запрашивают аудиенцию, мой господин>, — информировал его скитарий-часовой, стоящий снаружи. — <Должен ли я их впустить?>
Торкуора должен был встретиться с электрожрецами Люминена. Братство постоянно требовало внимания архимагоса, находя одну за другой проблемы с тем, как он вёл войну против врагов Омниссии или использовал ресурсы Адептус Механикус. Изначально они были советниками генерал-фабрикатора Сатцики Секундус, который и направил их в штат фабрикатора-локум перед испытанием Устройства Геллера. Подобный шаг был воспринят Торкуорой как признание того, что Ворикар Трега не доверял своему фабрикатор-локум.
Во время производства устройства Геллера, Люминен служили советниками Энгра Мирмидекса в области технико-духовных вопросов, направляя его посредством их собственной интерпретации Движущей Силы и искр жизни. Торкуора подозревал, что фабрикатор-локум не оценил их вклад и настойчивость в распространении кредо так, как, по мнению Люминенов, должен был бы. После отбытия с Сатцики Секундус во главе флота Адептус Механикус, Мирмидекс организовал все так, что синод электрожрецов проводился в часовнях на борту «Мистраля», а не флагмана Фабрикатора-Локум. Со смерть Энгры Мирмидекса Братство Люминена стало проблемой Торкуоры.
— <Впустите их>, — приказал архимагос.
Воздух загудел вокруг Торкуоры, насыщенный энергетическим потоком его реакторов. Гидравлика и поршни со щёлканьем развернули техножреца и его похожий на саркофаг костюм. На трупного цвета лице Торкуоры, сокрытом в глубинах металлического капюшона, зажглась оптика.
Герметичная дверь содрогнулась, уходя вверх, и внутрь палат вошла группа Люминенов. Электрожрецы надели свои полные облачения, вмещающие их дорсальные генераторы и электростатические гало-конденсаторы. Они откинули назад свои капюшоны в знак уважения, обнажив бритые головы и плоть, светившуюся от заряженных подкожных схем. На головах жрецов были повязки, призванные скрыть пустые глазницы — ведь их глаза давным-давно выкипели и испарились от силы биоэлектричества, проходящего через тела. Взамен они получили способность воспринимать галактику как трещащее разрядами видение Движущей Силы. Они заявляли, что этот дар позволяет им видеть только истину, но Торкуора знал, что представители Братства ничем не отличались от жрецов Механикус прочих рангов, и были такими же жадными до власти, силы и манипуляций, как и остальные.
— Мастер Диодемус, Мастер Пьезон, братья, — приветствовал Люминенов Торкуора. — Чем я могу служить?
Электроманты вошли внутрь единым синодом, но скоро разделились по группам, собравшимся вокруг своих хозяев. Пребывание Люминенов на борту было само по себе достаточным испытанием для Торкуоры, но электрожрецы постоянно испытывали пределы его терпения, пытаясь советовать, направлять и задавать вопросы, как они привыкли делать ранее, вмешиваясь в дела фабрикатора-локум. Что еще неприятнее, синод жрецов разделился на фракции. Это значило, что Люминены, кичащиеся своей способностью видеть настоящий свет намерений Омниссии, не могли договориться между собой. Не говоря уж о том, чтобы убедить Торкуору.
Аттика Диодемус и Кандеска Пьезон выступили вперёд, сплетя пальцы в священном знаке шестерни, прославляющей Бога-Машину. Мастер Диодемус, известный как «Берущий», был фульгуритом по вере, и, как и его жрецы, нёс конденсаторный посох, который мог высасывать досуха энергию из махин, конструктов и базовой плоти, не делая между ними разницы. Батареи иссякали, бионика умирала и сердца переставали биться по их команде.
В отличие от Диодемуса, скупого педанта, предпочитавшего сосредоточиться на накоплении силы и мощности потенциала, Кандеска Пьезон представлял собой сосуд, едва не трескавшийся от сдерживаемой добродетели. Как Мастер-корпускарий, он именовался «Дающим». Как и все жрецы своей фракции, он носил электростатические браслеты, скрытые расширявшимися книзу рукавами его одеяния. С помощью этих устройств корпускарии могли одарить святым экстазом электрической казни врагов Бога-Машины, оплетя их сетью живых молний, нисходящих с перчаток.
— Вы можете проложить курс к Сатцике Секундус, — сказал Аттика Диодемус.
— Зачем бы мне это делать, Мастер Диодемус? — спросил его Торкуора. — Наши враги — здесь.
— Наша верность принадлежит Сатцике Секундус и генерал-фабрикатору, — ответил Диодемус. — Наша родня-по-кузне требует нашего возвращения и помощи.
— Сатцика Секундус для нас потеряна, — сказал архимагос. — Возможно, когда-то она и была нашим домом, но теперь она лежит в сердце разразившегося варп-шторма.
— В аномалии, созданной вами, архимагос, — обвинил его Диодемус.
— Которую создал генерал-Фабрикатор, приказав сконструировать Бомбу Геллера, — парировал Торкуора. — Которую создал фабрикатор-локум, поспешив с развёртыванием устройства.
— Вы позволили фабрикатору-локум погибнуть, — сказал Кандеска Пьезон, и его слова пылали в воздухе, — точно так же, как вы сейчас позволяете гибнуть нашем родным кузницам.
— Точные данные, Мастера Люминены, — сказал Торкуора. — Слуги Бога-Машины живут и умирают ради них. Железные воины уничтожили бы нас своим внезапным нападением. Через жертвоприношение фабрикатора-локум…
— И половины нашего флота вместе с легионами скитариев! — огрызнулся Пьезон.
—…Я предотвратил катастрофу, изучил наших врагов, и использовал оба фактора для того, чтобы принести гнев Омниссии на головы наших противников, — закончил архимагос.
— У вас было полгода на то, чтобы доказать наше преимущество, но вот, пожалуйста! Архимагос, — вставил слово Аттика Диодемус, — мы все еще здесь, сражаемся на заражённом мире тьмы и руин.
— Которые мы и обнаружим, когда попытаемся вернуться на Сатцику Секундус, — сказал Торкуора.
— Мы проконсультировались с калькулюс логи, — информировал архимагоса Диодемус. — Мы слышали голос цифр, и они говорят нам то же, что и вам: Железных Воинов нельзя победить нашими текущими силами. Только десятикратно большими.
— И логи правы, — сказал Торкуора, — но они не полностью владеют всеми переменными.
— Может быть, в это время генерал-фабрикатор и верные Омниссии конструкты нашего мира-кузницы сражаются за свои души, ожидая нашего возвращения с подкреплениями.
— Для них уже слишком поздно.
— Откуда вы знаете? — спросил Кандеска Пьезон.
— Вы согласны с Мастером Диодемусом? — Торкуора обратил внимание на жреца-корпускария.
— Я согласен с тем, что свет Бога-Машины должен быть принесён во тьму, осадившую нашу родину.
— После победы над врагом, пытающимся выстроить руины нашей всеобщей гибели, здесь, — сказал Торкуора, — я обещаю вам, мы вернёмся на Сатцику Секундус. Но не как освободители. Мы придём, чтобы очистить её от порчи.
— Вы развяжете войну против своих собственных сородичей? — возмутился Пьезон. — И пойдёте против генерал-фабрикатора?
— Да, — сказал Торкуора всему синоду жрецов. — Ибо было бы ересью не сделать этого. Вы думаете, жречество Велханос Магна выбирало свою судьбу? Я могу и буду уничтожать всех, пытающихся прорваться через блокаду. Равно как и удерживать тех, кто желает склонить наших братьев по кузне к измене силой своей темной воли, льющейся с Сатцики Секундус. Их погубили не Железные Воины и Темные Механикум. Но наш мир-кузница оказался под порчеными звёздами, насытившись искажения шторма. Как и техножречество Велханос Магна, они потеряны. Плоть. Железо. Сама поверхность планеты была извращена и заражена губительными силами варп-шторма. Мы не можем спасти тела и души наших соотечественников, ибо они уже стали частью безумия, порождаемого нереальностью, в которую они погружены.
— Какие ваши доказательства? — спросил Аттика Диодемус.
— Я могу блокировать планету — ответил Торкуора, — но не могу предотвратить обмен сообщениями между Велханос Магна и нашим потерянным миром. Фратер Астропатика перехватил эти нечистые образы, отправленные с планеты под нами. Это стоило ему двух астропатов, сошедших с ума при восприятии и расшифровке этих связей. Однако, он считает, что истинное значение перехваченных сообщений — предложение союза двух падших миров-кузниц, и совместное использование ими темных секретов и знаний. Железные Воины хотят подмять под себя как можно больше кузниц. Что более важно, Фратер Астропатика считает, что он смог перехватить ответ с Сатцики Секундус. Они подтвердили своё согласие.
— Не верю, — произнёс Аттика Диодемус, глядя на Мастера Пьезона.
— Генерал-фабрикатор никогда не поддался бы порче, — сказал Пьезон. — Он не станет неверным, и не поведёт свой народ к проклятию!
— Возможно, вы правы, — сказал архимагос. — Пожалуй, Ворикар Трега больше не правит Сатцикой Секундус во имя пользы Омниссии. В конце концов, то, во что вы верите, неважно.
— Вы не можете стать между конструктом и Движущей Силой, — предупредил Торкуору Кандеска Пьезон.
— Не могу, — согласился архимагос. — Но мы можем встать между Железными Воинами и Сатцикой Секундус. Помогите мне уничтожить нашего общего врага. Мир-кузница может быть потерян, но, если Идрисс Крендл и его Облитераторы доберутся до него, наш народ будет вечно рабами Тьмы. Мы можем спасти их от этой участи.
— Убивая наших сородичей по кузне? — спросил Пьезон.
— Возможно, вы слишком долго сражались против Железных Воинов, — добавил Диодемус. — Похоже, вы приобрели вкус к бессмысленному кровопролитию.
— Их не спасти, — сказал им Торкуора.
— Тогда построим новое Устройство Геллера, — предложил Диодемус. — Оружие для того, чтобы очистить Сатцику Секундус от поразившей её варп-бури.
— Да! — согласился Пьезон. — Примените оружие.
— И повторить все муки нашего бесстрашного предприятия? — спросил Торкуора. — Я положу конец этому безумию, раз и навсегда. Есть причина, почему Устройство Геллера было утрачено Адептус Механикус. Это провал. Мы экспериментируем с силами, которые никогда не поймём, пробивая дыры в реальности по всей галактике. Варп нельзя контролировать или уничтожить. Качества его, как среды, определяются его же изменчивой непредсказуемостью. Я не стану снова высвобождать такие силы. Такие артефакты, как Устройство Геллера — предвестники рока.
— Вы выступаете против святого Поиска Знаний, — обвиняюще произнёс Мастер Пьезон.
— Я выступаю против безрассудных жрецов Адептус Механикус, — отмёл его обвинения Торкуора, — которые бродят по галактике, словно стервятники, подбирая кусочки давным-давно прошедших времён, полных опасностей, и принося их в клювах во времена настоящие. Никогда. Больше — никогда. Подобные артефакты должны раскрываться только для того, чтобы быть уничтоженными. Чтобы история заражённой чумой галактики более никогда не повторялась.
— Мы не можем быть частью этого, — покачал головой Аттика Диодемус. — Вы просите нас потакать техноереси…
— Вы просите нас предать Марс, — сказал Пьезон.
— Ваш генерал-фабрикатор мёртв, — ответил Торкуора, — и ваш фабрикатор-локум — тоже. Всё, что было холодной и чистой Сатцикой Секундус — осталось только здесь, в этом флоте. Высшим жрецом которого являюсь я. Я говорю от имени воплощённого Бога-Машины. Вы — от лица мёртвых и проклятых.
— Вы сошли с ума… — Диодемус отшатнулся.
— Нет. Я всего лишь решителен, — сказал Торкуора. — Ваш мир-кузница и генерал-фабрикатор предали Омниссию. Если вы утверждаете, что служите им до сих пор, вы принуждаете меня обвинить вас в ереси.
Пьезон и Диодемус посмотрели друг на друга, считывая электростатические заряды присутствия. Пьезон кивнул, обращаясь к жрецу-фульгуриту, и, развернувшись, покинул покои вместе со своими электромантами. Фульгуриты последовали за ними. Только Аттика Диодемус, прежде чем выйти, остановился и тяжело оперся на древко своего посоха.
— Существует много форм ереси, мой господин, — сказал он Омниду Торкуоре, и шагнул наружу. Гермодверь с грохотом закрылась за ним, запершись с тяжёлым клацаньем.
Архимагос остался в одиночестве. Он ощущал уколы упрёков к самому себе. Обременять Люминенов истинами, которые им не принадлежали, было неблагоразумно. Глупо. Опасно. Впрочем, разумеется, там была и неправда, которую они силой вырвали у него.
— Авторизация безопасности: 1/22/00/4. Принять, — тяжело уронил слова в пространство своих покоев Омнид Торкуора, вслед за последовательностью испущенного им бинарного кода.
Секция палубы, на которой стоял архимагос, разблокировала свои печати, выбросив струи сжатого газа, и медленно опустилась в покои, располагавшиеся ниже, грохоча и поворачиваясь.
Под личными апартаментами архимагоса находился скрытый лабораториум. По часовне двигались сервиторы, ремесленники и магосы этирикус, погружённые в работу. По прибытии их архимагоса, техножрецы на мгновение замерли, опознавая того, кто был их повелителем-Механикус и магосом, контролирующим их нелегальный проект. В центре часовни возвышалось Устройство Геллера. Эфирная бомба, построенная по спецификациям СШК. Она была вдвое больше устройства, произведённого на Сатцике Секундус. По приказу Торкуоры бомбу настроили так, что она выдавала десятикратную имматериальную полезную нагрузку.
— Доклад статуса, — поставил задачу жрецам Торкуора.
— Сборка Устройства Геллера практически завершена, мой господин, — ответил своему повелителю магос этирикус. — Оно ждёт ввода определённой вами цели
— Отлично, магос, — ответил Омнид Торкуора. — У меня как раз есть одна на уме.

@темы: переводы, Warhammer 40000, механикус, Роб Сандерс

---

Отвратительные выходные.
Устал как пёс смердящий.
Погода тоже не радует. Дождь. +10. Осень.
Но это фигня, у нас на 9 декабря тоже +10 обещали. Обещать - не значит жениться, но, кажется, это будет еще одна гнилая ростовская зима. А хотелось бы так, чтобы со снегом по пояс, с транспортным коллапсом и абокралипсисом. Зато красиво.
Идти пешком с работы через снежные заносы, материться, скользить и падать лицом в колею... Романтика)

На самом деле, погода - это ерунда. У кого-то снег, у кого-то дождь, где-то вообще +35 и муссон. Главное - настроение.

@темы: Волосы дыб(р)ом

---

У нас валил всю ночь снег. Утром отдернул занавеску - а там бело-бело. И погода такая, зимняя. Небольшой морозец, низкое небо, сероватый свет...
Красиво. Но блядь, как же спать хочется...
После зверски нагруженных четвергопятницы суббота кажется странной. Утренний моцион по делам тоже оставил бровь немного приподнятой - такое чувство, что Новый Год уже через неделю. Ан нет, через шесть. Странно)
Пока размышлял перед окном, на него бахнулась толстенная сойка. Кошка попыталась разбить стекло лбом изнутри команты. Птица посмотрела на кошку презрительным взглядом, я просто ощутил в нем птичий "fuck you", который бы сойка сложила из пальцев, если бы они у нее были, и медленно улетела. Просто так, чтобы не прельщать своим вкусным телом истекающего слюной и исходящего на охотничий инстинкт домашнего хычника.
Доброе утро.

@темы: мое, Волосы дыб(р)ом

---

Роб Сандерс. Техножрец. 0010 (перевод, черновой)

0010

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА I ИЗ III

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА… +НЕЛОГИЧНОСТЬ+

—Вас вызывает Капитан Байтериус с «Гаптиса», архимагос, — проинформировал Торкуору жрец диагностикорума.
— Соедините.
— Немедленно, мой господин.
Торкуора дождался переключения частоты своего вокс-канала.
— Капитан Байтериус, — сказал архимагос, — я искренне надеюсь, что у вас есть хорошие новости для нас.
— Я не воспринимал провал как возможный вариант, архимагос— ответил техножрец-капитан Байтериус. Металлический гул его голоса искажался треском вокс-реле.
— Докладывайте.
— «Гаптис» догнал прорыватель блокады, — сказал Байтериус. — Последовало короткое боевое столкновение, мой господин. Я с сожалением сообщаю о незначительных повреждениях, полученных этим благословенным судном.
— Прорвавшийся сквозь блокаду корабль, капитан, — сказал Торкуора, побуждая Байтериуса завершить доклад. Среди непрерывного каскада кода, прокручивающегося вниз перед его оптикой, и содержащего каждый изданный императив, каждая потеря и одержанная победа на поверхности разорённой сражением планеты, техножрец идентифицировал всё, требовавшее его немедленного внимания. — Излагайте сжато.
— Рейдер класса «Язычник» уничтожен, мой господин, — сказал, наконец, Байтериус. — Он был обездвижен нашими перехватчиками, и пушки моего судна донесли до него правосудие Омниссии. Я хотел бы представить моих артиллеристов и пилотов-сервиторов к файл-благодарностям второго класса и…
— Этот корабль прорвал оцепление и почти достиг точки Мандевилля этой системы, — предостерёг капитана Омнид Торкуора. — Если бы ему это удалось, он доставил бы перевозимое на своём борту послание на Сатцику Секундус, устанавливая тем согласие о сотрудничестве, и запрашивая подкрепления. Поразмыслите над этим, техножрец-капитан, перед размещением наград.
— Да, архимагос.
— Верните «Гаптис» на его место в строю, — приказал Торкуора.
— Как прикажете, арх…
Торкуора разорвал канал, и вернулся к потоку данных, в котором захлёбывались его когитаторы. Пикт-каналы сервочерепов, вокс-передачам скитариев и кодовые потоки бинарика подгружались с поверхности планеты непрерывно. Его внимание привлёк один необычный фрагмент данных.
— Снова Сектор 77? — спросил Торкуора. Холодные модуляции его голоса заполнили всю часовню.
— Скитарии-рейнджеры сообщают о сосредоточении войск во Впадине Эуфракта, — ответил техножрец, вставая и откидывая капюшон своей рясы, обнажив причудливую маску с ребризером на ней.
Следом за ним поднялись из-за своих консолей еще два техножреца.
— Рад-фракты Драсток 4-14, осаждающие храм-кузницу Фаратои, идентифицировали большую колонну транспортных средств противника, покидающих комплекс, — сказал второй техножрец диагностикорума. — Они не вступили в столкновение с нашими скитариями. Альфа Кондиус не обладает достаточными силами, чтобы организовать преследование. Он сообщает, что враг направляется на юго-юго-запад со значительной скоростью.
— Воздушная поддержка? — Омнид Торкуора обратил внимание на третьего жреца. Он уже наблюдал ту же модель ранее, в том же секторе.
— Храмовая эскадрилья из Аутолики вышла из сражения с «Мародёрами» Тарантис 8/70, — сказал техножрец, поблёскивая своей тройной оптикой, — Сервиторы-пилоты определили манёвр как нелогичный, учитывая успехи эскадрильи.
— Направление? — спросил Торкуора.
— Возвращаются в сектор 77, — ответил один из техножрецов, прежде чем все трое вернулись на свои троны.
— Они снова возвращаются в Каньон Ортокус, — сказа Торкуора. — Предупредите ваши подразделения в этой зоне. В ближайшее время их атакуют.

Выбрано: Дентрика II из III

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА… +ОМНИССИЯ ЗАПРЕЩАЕТ+

В шахтах глубинного бурения Каньона Ортокус не должно было быть ничего необычного. Планум Ортокус был древним рудным полем, его поверхность пронизывали огромные, зияющие чернотой отверстия, такие же тёмные, как бездны космоса. После того, как в процессе долгой разработки минеральные богатства этих шахт были исчерпаны, они были заброшены.
В самом начале войны Омнид Торкуора выставил приоритет на захват этого района и зачистку его колоссального главного ствола. Каньон Ортокус был древней выработкой, которая проникала глубоко в каменную кору и слои мантии мира-кузницы. Как цель, Кантон не имел особой стратегической важности, и все же Омнид Торкуора укрепил заброшенные шахты, выделив для обороны некоторые подразделения лучших скитариев и техники Адептус Механикус, бывшей в его распоряжении. Защита и усиление бесполезного места не остались незамеченными некоторыми жрецами диагностикорума и теми офицерами-скитариями, с которыми те состояли в филактической связи. Но врага это заинтриговало не меньше.
Следуя заведённому порядку, силы Темных Механикум отправились на прорыв обороны вокруг Каньона. Тысячи конструктов с повреждённым кодом выдвигались к траншеям у входа в шахты, только для того, чтобы присоединиться к искромсанному ковру из деформированной плоти и ржавой бионики подразделений, потерпевших неудачу незадолго до них. Омнид Торкуора не имел представления, почему противник предпринимает эти попытки снова и снова. Только он понимал значимость этих шахт. Может быть, Идрисс Крендл пришёл к пониманию, какую уязвимость они представляют. Возможно, Военный Кузнец Железных Воинов был охвачен возбуждением осады, и просто хотел взять сооружения и зияющий вход в Каньон Ортокус всего лишь потому, что Торкуора не отдавал их ему. В любом случае, Железные Воины и их союзники Темные Механикум приходили, чтобы захватить эти шахты.
— Санкционируйте «Мародёрам» преследование, — приказал архимагос. — Что еще у нас есть в этом секторе?
— «Канис Корпоралис» и скитарии поддержки осадили жилой стек Метра-Минориа, мой господин, — объявил находившийся поблизости жрец диагностикорума.
— Пусть принцепс Венедикт прекратит свою атаку, — сказал Торкуора, — и займёт позицию над траншеями.
— Как прикажете, архимагос.
Торкуора прокладывал свой путь сквозь метель разумов, сражавшихся на планете внизу. Мгновенно переносясь от одного опыта к другому, архимагос внезапно обнаружил себя среди кошмара опаляющих лучей и грохота стаб-огня мира-кузницы Предателей.
Ультик-11 Квистрон был вышестоящим Альфой Пятьдесят Первого Тенна-Нойтралоида. Рейнджеры Нойтралоида занимали траншеи Ортокуса на протяжении полугода. Торкуора, установив филактическую связь с офицером скитариев, застал Квистрона совершающим обход. В сопровождении трио сервочерепов, вьющихся вокруг него, словно луны какой-нибудь планеты, Альфа пробирался через пепел и золу внешней траншеи. С орбиты эти районы выглядели концентрическими трещинами вокруг колоссальных отверстий главных шахтных стволов, соединёнными ходами сообщения, идущими от внешних траншей к скрещениям резервных окопов, лежащих внутри. Ежедневными обязанностями Альфы рейнджеров были патрулирование окопной сети, аудит боеприпасов и записи сервисных требований к оборудованию, огневым средствам и солдатам-скитариям.
Пятьдесят Первый Тенна-Нойтраноид носил на своей броне ожоги и пробоины битв с холодной гордостью. Не принимая во внимание невысказанное Ультик-11 Квистроном отношение к шахтам глубокого залегания и их стратегической бесполезности, рейнджеры зачистили разрытые траншеи и удерживали их, несмотря на все усиливающиеся жестокие нападения.
Но сейчас, если не считать доносящихся звуков далёкого боя, во внешней траншее царила тишина. Гидравлика длинных ног Квистрона несла его вдоль котлована. Его сервочерепа вели мониторинг, аудит и оценку боеготовности каждой секции. Огневые позиции скитариев, окружённые ящиками боеприпасов и тяжёлыми блоками энергопитания. Стволы тяжёлых стабберов, автопушек и искореняющих лучевиков-аннгиляторов, направленные наружу от внешней траншеи, создавали перекрывающиеся зоны огня, отмеченные выжженными дугами на изрытой взрывами пустоши. Кибернетические солдаты выглядывали из-за края траншеи, удлиняя свою телеоптику, пока их товарищи вносили корректировки в прицелы миномётов.
Колонны рейнджеров, сжимающих гальванические винтовки, двигались вверх и вниз по линии, отдавая честь своему Альфе ноосферными пакетами. Их бионика была разбита и носила следы аварийного ремонта, их грязные красные плащи больше напоминали запятнанные прахом рубища. Ультик-11 Квистрон проходил мимо, принимая подгружаемые ему отчёты статуса от суб-альф и данные обнаружения от скитариев, снаряжённых трансурановым вооружением. Их оптика подключалась к прицелам и длинным стволам винтовок, нацеленных над валом траншеи.
— <Альфа Квистрон, слушай меня внимательно,> — проявил себя Торкуора.
Скитарий-офицер остановился, его сервочерепа продолжили скользить вокруг.
— <Архимагос,> — откликнулся Квистрон, ощущая присутствие Торкуоры, словно туннелированное вмешательство Самого Бога-Машины. — <Вы почтили честью мои механизмы и мою траншею.>
— <Через три минуты ваши укрепления наполнится страданием. С орбиты это покажется очень решительной атакой. Враг на марше, единица Квистрон. Они не должны взять Каньон Ортокус. Я запрещаю это. Омниссия запрещает.>
— <Я понимаю, архимагос,> — передал Квистрон. — <Я вызову техножреца-доминуса, мой господин?>
— <Исполняйте,> — приказал Торкуора. — <Боюсь, он нам понадобится.>

Выбрано: Дентрика III из III

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА… +СИСТЕМНЫЙ ШОК+

К моменту возвращения Техножреца-Доминуса Теронимуса Ганта, сопровождаемого посланным за ним сервочерепом Альфы скитариев, авгуры траншеи приняли сигналы приближающейся орды. Армия порченных конструктов двигалась вперёд, покрывая мертвенным светом своих механизмов, словно сыпью, больную тьму. Поднимая голову над траншеей и фокусируя телеоптику, Ультик-11 Квистрон увидел силуэты приближающихся врагов. Силы Темных Механикум наступали через заброшенные остовы некогда великих факториумов и производственных комплексов. Высокие и тонкие автоматоны. Охваченные варпом скитарии. Сервиторы-стрелки со вздутыми телами, стада которых подгоняли техноеретические жрецы с ужасающей аугментацией.
В то время как Торкуора препоручил техножрецу-доминусу обеспечить безопасность глубинных шахт, Гант уполномочил Альфу Квистрона укрепить их позиции.
— Итак? — раздражённо спросил древний техножрец. Его пронизанный кабелями торс и паукообразная гидравлика ног были скрыты широким плащом.
— Похоже на усиленные подкреплениями подразделения храмовой стражи Кузницы Геронтеус, — информировал своего повелителя Квистрон.
— Разве я не считывал, что Кузница Геронтеус была уничтожена? — сказал Гант.
— Очевидно, мой господин, это те силы, которые удалось восстановить и воодушевить дополнительной порчей и темной волей.
— Что-то не так, архимагос, — сказал Гант. Торкуора согласился.
— Архимагос согласен, повелитель, — произнёс Квистрон.
— Враг не стал бы атаковать это место такими незначительными силами, — сказал Гант едва слышно, словно про себя. — Альфа Квистрон, готовь своих скитариев. Я хочу, чтобы они разобрали на части эту орду ходячих развалин, и превратили их в металлический лом, едва только те появятся на расстоянии выстрела.
— Подтверждаю, Доминус, — ответил Квистрон.
Гант повернулся и указал длинным металлическим когтём своей тонкой бионической руки на пару облачённых в робы сервиторов, следовавших за ним.
— Вам бы стоило принести сюда моё оружие, — сказал древний. — Кажется, скоро здесь развернётся кровавая бойня.
Лишённые нижних челюстей сервиторы послушно кивнули, выразив своё послушание перед тем как направиться к подъездному пути траншеи.
— <Мстители из Аутолика,> — сказал Торкуора, и его слова отдались эхом, пройдя через мозг Альфы Квистрона и его когитационные контуры. — <На подлёте.>
Мгновением спустя радарные массивы, установленные на развалинах заброшенных шахтных строений, подтвердили количество единиц и направление полёта. Техножрец Доминус Гант различил горловой рокот, свидетельствующий о приближении эскадрильи истребителей.
— <Рейнджеры,> — приказал Квистрон, — <Занять укрытия. Воздушная атака.>
— Они что, хотят провести артподготовку? — пробормотал Гант. Переключив вокс-канал, техножрец передал свои приказы офицерам-артиллеристам и жрецам Ордо Редуктор, находившимся у расположенных между выходами шахтных выработок оружейных платформ. — Входящие цели. Приближается шторм. Я чувствую его своими механизмами. За дело.
Истребители-бомбардировщики вырвались из темноты ночного неба. Их черные фюзеляжи по всей длине украшали шипы и колюче-режущая проволока. Крылья щетинились лезвиями и зубцами, двигатели захлёбывались и истекали маслом, оставляя за собой след сожжённых варпом испарений.
Едва сервиторы техножреца-доминуса вернулись с его богато украшенным вооружением, отягощённые дополнительными боеприпасами, Торкуора услышал грохот пушек Ордо Редуктор. Для этого он воспользовался ушами Квистрона. Небо над траншеями превратилось в водоворот молний и грома. Небеса, расколотые вспышками разрывов снарядов. Электромагнитные импульсы, трещащие в воздухе, как фейерверки, рассеивались в дыму и выстрелах.
Когда истребители-бомбардировщики Тёмных Механикум снизились для захода на цель, несколько шедших впереди машин разлетелось огненными осколками. Артиллерия Ордо Редуктор метала громы через весь небосвод, обращая Мстителей в яркие болиды неестественного пламени. Другие самолёты накренились, стараясь избежать шторма снарядов, но треснули от электромагнитного резонанса. Когда погибли покрытые накипью варпа механизмы их двигателей, ударные истребители начали резко снижаться и падать, вращаясь. Они вонзались в пепел и руины израненной боями пустоши, подобно ударам молний.
— Усилить огонь, — приказал техножрец-доминус. Его слова побудили офицеров-артиллеристов подгонять свои команды сервиторов, банивших стволы и заряжавших орудия.
Когда первая волна Мстителей превратилась в огненные полосы и падающие на землю обломки, сервиторы-пилоты шедших следом истребителей-бомбардировщиков начали пикирование. Приводя рой самолётов Тёмных Механикус в колонну, летящую на бреющем полете, над траншеями показались, завывая двигателями, ведущие машины Мстителей. Их болт-пушки взревели.
— <Занять укрытия,> — приказал Альфа Квистрон, схватив ближайшего кибернетического солдата за плечо. Скитарий поддался искушению всадить заряд в пролетающий мимо самолёт, но Квистрон толкнул его, возвращая на оставленный пост. — <Ваши цели — там>, — сказал Альфа своему скитарию, разворачивая его спиной, покрытой плащом, к мешанине пепла и камня.
Техножрец-доминус оставался неподвижным, когда выстрелы роторных пушек потрошили траншею, разнося переходные мостки и пологие спуски. Упрямый древний пристально разглядывал шипастые фюзеляжи самолётов, проносившихся над его головой. Он активировал стазис-поле, окутавшее его механическое тело мерцающей сферой. Несколько скитариев, пересекавших траншею, были изрешечены болтами, и их разорванные трупы упокоились на склонах. Один из сервиторов Ганта исчез в кромсающем шторме болтов. Огневая позиция лазпушки взорвалась, послав скитариев в краткий полёт и залив траншею трещащими дугами разрядов высвобожденной энергии.
Когда таймер стазис-поля Ганта деактивировал устройство, град задержанных в полете болтов посыпался вниз, скатываясь по склонам и ступенькам вниз. Теронимус Гант поднял искореняющий лучевик и нацелил его на рой истребителей, точным выстрелом вычеркнув из бытия одного из Мстителей.
— <Враг в пределах дальности поражения,> — доложил суб-альфа. Искажённые варпом конструкты, скопившиеся в руинах, пошли в атаку. Сажа и пепел вились вокруг них, когда долговязые автоматоны и кибернетические извращения храмовой стражи Геронтеуса двинулись вперёд.
Омнид Торкуора перемещался между скитариями-рейнджерами, ощущая каждый произведённый ими выстрел, как свой собственный. Трансурановые аркебузы тяжко содрогались, отправляя в полёт свои чудовищные заряды. Автоматоны врага разлетались в куски, разбрасывая осколки разбитых механизмов и горящего биопластика. Дробный стук выстрелов тяжёлых стабберов заполнил все вокруг, когда обжигающие лучи с огневых позиций протянулись через поле боя.
— <Готовься,> — приказал Альфа Квистрон. Рейнджеры 51-го Тенна-Нойтралоида подняли свои гальванические винтовки, оперев их на вал траншеи. Скитарии Темных Механикум, заметив это, ускорились, вздымая в воздух своей гидравликой тучи пепла и щебня.
— Миномётам — открыть огонь, — техножрец-доминус передал приказ по вокс-связи в резервную траншею. Миномёты за его спиной швырнули в небо свои снаряды. Разрывы мин подняли тучи пыли и щебня, в воздух взлетели оторванные бионические конечности наступающих храмовых стражей. Раздутые тела сервиторов-стрелков, наполненные порчей, взрывались и смертоносные автоматоны падали, сбитые с ног.
— <Целься,> — скомандовал Ультик-11 Квистрон. Торкуора ощутил калибровку прицельных устройств скитариев-рейнджеров при сведении на наступающих конструктах.
— <Огонь!> — сказал Квистрон. Его когитатор постоянно рассчитывал расстояние до приближающихся врагов.
В идеальном, несущем ужас унисоне корпуса сервиторов взорвались, пробитые выстрелами гальванических винтовок. Словно натянутая проволока пронеслась по полю боя, отбрасывая храмовых стражей назад. Последовавшая за этим серия взрывов, перегруженных энергоячеек и реакторов раненых кибернетических солдат, выкосившая порченых скитариев, заставила управляемых безумным кодом стражей храма-кузницы Геронтеус рвануться вперёд. Они бежали на позиции рейнджеров, подгоняемые неистребимым стремлением к смерти. Миномёты снова и снова вздымали к небесам фонтаны металла и искажённой плоти. Тяжёлые стабберы и когнис-автопушки прорезали ряды порченых конструктов, разрубая их потоками пуль на куски, словно невидимой косой.
— <Огонь по желанию> — передал Квистрон, разрешив своим солдатам выбирать цели самостоятельно, обрывая существование тех храмовых стражей, что каким-то чудом преодолел этот развернувшийся хаос.
Омнид Торкуора чувствовал скитариев, выпадающих из его филактического единения. Мстители Аутолика пошли на второй заход штурмовки. По мере того, как скитарии умирали, архимагос холодно переносил свою точку восприятия от одного из них к другому. Поле боя превратилось в кромешный ад. Огонь миномётов разрывал землю, пушки раздирали небо, раскалывая его надвое. Лучи лазганов, протягивавшиеся из окопов, пропадали, когда снаряды сервиторов врага обращали кибернетических солдат в неподвижные обломки. Болты проходили сквозь рейнджеров и их окрашенные пеплом плащи. Тяжёлые стабберы пробивали пулями обильные жиром телеса сервиторов-стрелков.
Когда нечестивые конструкты посыпались внутрь траншеи, лихорадочно пытаясь взобраться наверх по ее противоположному склону, Ультик-11 Квистрон нацелил свой фосфорный бласт-пистолет и залил карабкающихся киберсолдат чистейшим химическим пламенем. Долговязый автоматон, состоявший, как показалось, из тонких ног, лезвий и безумия — появился у основания вала траншеи, захватив с помощью своих механодендритов, выстреливших вниз, пару рейнджеров, нацеливавших свои винтовки вверх на этот роботизированный кошмар. Острые крюки, пронзившие их туловища, утащили скитариев наверх. Одержимая машина отбросила тела рейнджеров назад, в сутолоку наступающих конструктов Темных Механикум.
Подняв свой искореняющий излучатель, Теронимус Гант взорвал механическое уродство, превратив подвесное вооружение автоматона в иссохшее ничто. Каждый залп расширяющегося потока энергии, выпущенной техножрецом из своего оружия, лишал одержимую машину её разрушительных инструментов. Наконец, Гант уничтожил ноги автоматона, обрушив треснувший цилиндрический торс и голову конструкта на землю.
Пока скитарии сражались за свои жизни против самоубийственного натиска сил Темных Механикум, Омнид Торкуора наслаждался роскошью отстранённости. Для Квистрона и его рейнджеров битва была метелью отслеживаемых траекторий, вспышками предупреждений и буферизацией данных. Торкуора мог видеть сражение далеко за пределами исступления приближающейся смерти и визжащих кодом конструктов Хаоса. Он наблюдал «Мародёров» из эскадрильи Тарантис 8/70, ревущих перегруженными моторами, и громогласное прибытие богомашин Омниссии.
Передавая с хирургической точностью координаты для авиаудара, Торкуора видел через оптику скитариев, как вспыхнула стена пламени, тянущаяся и разбухающая огненным штормом вдоль линии окопов. Под глубокий рёв бомбардировщиков-«Мародёров», проходящих высоко в небе, атакующие конструкты исчезли в разверзшемся инферно. Когда пламя исчезло, и обугленные кибернетические останки рухнули вниз на поле боя, Квистрон всмотрелся в медленно оседающие золу и пепел опустошения.
— <Танковые силы противника на подходе,> — объявил офицер-скитарий. Филактически погружаясь в боевой опыт Квистрона, Торкуора мог видеть колонну бронетранспортёров, переваливающихся через руины. Их траки перемалывали завалы в труху. «Носороги» выглядели разбитыми и покрытыми потёками ржавчины. Их счетверённые выхлопные трубы извергали потоки чёрного дыма. Шипастые бульдозерные отвалы разрушали низкие остатки зданий, и колючие траки измельчали в пыль кости и корродированную бионику мертвецов.
— Передай приказ, — обратился Теронимус Гант к раненому солдату-скитарию, — скорректировать прицел миномётов для огня по приближающейся бронетехнике.
Торкуора приказал бомбардировщикам развернуться на второй заход, но его расчёты быстро показали, что самолёты прибудут слишком поздно. Бронетранспортёры не останавливались ни перед чем. Расходясь веером в стороны, они перемололи арьергард своей собственной пехоты. По насаженным на шипы бульдозерных ножей конструктам и телам скитариев Темных Механикум архимагос понял, что «Носороги» намерены прорвать линию окопов любой ценой.
Выстрелы сервиторов и пули стабберов высекали искры из помятых пластин брони «Носорогов», вышедших на рубеж атаки. Ослабленные лучи лазпушек проходили сквозь корпуса транспортёров, но не могли остановить их. Когда «Носороги» прорвались через силы Темных Механикум, оставив за собой только мутную взвесь нефти и крови, их перегруженные двигатели ревели. Дым валил яростными клубами из их выхлопных труб, когда ржавые транспортёры ускорялись по курганам мёртвых тел. Молотя своими шипастыми траками по валу, сложенному кусками перемолотых боевых шасси, бионики и обгорелых трупов, «Носороги» набрали ускорение, и отправились в беспорядочный прыжок.
Траки пронеслись над головами вовремя пригнувшихся Квистрона и Теронимуса Ганта. Большая часть бронетранспортёров не достигла противоположно стороны траншеи. Их ускорения и мощности шасси было достаточно, но стенка окопа, сложенная мульчированным пеплом и обломками, просто не выдержала веса. Склон траншеи сполз вниз, унося с собой бесполезно вращающую траками технику.
— Топор, — сказал техножрец-доминус. Его единственный оставшийся функциональным сервитор, едва не падающий под тяжестью амуниции и вооружения, почтительно подал своему хозяину силовой топор с цепным лезвием.
— <Гранаты>, — приказал Ультик-11 Квистрон, призывая на свою сторону траншеи несколько скитариев-рейнджеров.
Стремительно подбежав к ближайшему «Носорогу», Теронимус Гант взмахнул топором. Когда зубья оружия завязли в металле заднего люка, техножрец-доминус сдвинул дверь в сторону. Квистрон поднял свой пистолет. Что бы ни попыталось покинуть транспортёр, оно умерло бы сразу. Рейнджеры приготовились метнуть свои гранаты через открывшееся отверстие, убеждая врага покинуть машину, следуя к неминуемой смерти.
Омнид Торкуора заглянул внутрь «Носорога», осмотрев его через оптику Альфы Квистрона и его скитариев со всех возможных углов. Ему требовалось немного времени, чтобы просто получить подтверждение тому, что он видел. В машине находился один-единственный жалкий сервитор, варварски вживлённый в систему управления. Его ноги и руки были вплавлены в контроль движения, а тело — приварено к сидению. Больше в бронетранспортёре не было ни единого солдата. Все свободное пространство занимало чудовищное хитроумное устройство, ведущее обратный отсчёт на нескольких хромированных дисках. Торкуора опознал бомбу, едва увидев.
— <Уходите оттуда!> — быстро передал архимагос. Его предупреждение, словно выстрел, прошло насквозь через сознания окружавших транспортёр скитариев и их офицеров.
Резко выдрав свой силовой топор из искорёженного люка, Теронимус Гант быстро отскочил назад. Квистрон оттолкнул своих скитариев как можно дальше от ловушки, но через несколько секунд все утонуло в пламени. Торкуора вздрогнул при взрыве бомбы. Находясь в безопасном пространстве диагностикорума, высоко над полем битвы, он испытал удивление от того, насколько это повлияло на него. Филактическое сопряжение на мгновение прервалось.
Архимагос мог увидеть яркие краткие вспышки взрывов с орбиты. Подтягивая каналы связи от бомбардировщиков-«Мародёров», находившихся высоко над полем боя и терзаемых роями аутоликанских штурмовиков, Торкуора теперь мог оценить замысел врага. Он наблюдал величайший ужас его исполнения, когда «Носорог» за «Носорогом», взрываясь, проделали разрывы в траншейной сети, и направили реки пламени через сеть окопов.
Устанавливая соединение с рейнджером, обозначенным как Ансис-86 Ольтега, Торкуора обнаружил скитария-солдата бродящим возле опустошённый траншеи и находящимся в состоянии системного шока. Его плащ был охвачен пламенем, и киберсолдат хромал. Осколок шрапнели, застрявшей в его коленном суставе, нарушил работу гидравлики.
Смотря через потрескавшуюся, лишившуюся большей части функционала, оптику солдата, Торкуора видел, как мерцает зрение скитария, переключая фильтры и прерываясь шипением статики. Его оверлеи перекрывались потоком данных и аварийных протоколов. Через миазмы информации Торкуора смог понять, что не взорвалось достаточно много «Носорогов». Помогая встать на ноги тяжело раненым солдатам-скитариям, Ансис-86 Ольтега обнаружил Теронимуса Ганта, лежащим на земле перед одним таким транспортёром. Подчиняясь своим императивам, Ольтега приподнял техножреца-доминуса, и потащил прочь с откоса. Доминус был очень тяжёлым, даже лишившись в огне взрыва половины своих паукообразных ног.
«Носорог» походил на съеденную ржавчиной развалину. Одна из его гусениц порвалась, а другая выгребала наружу землю в безуспешной попытке освободиться из ставшей ловушкой разрушенной траншеи. Его окраска не отличалась от остальных — тускло-серая с полосой черно-жёлтых шевронов. Транспортёр нёс на своих бортах остатки какой-то выцветшей иконографии. Прямо перед Ольтега плотоядно скалился небольшой металлический череп на восьмилучевой звезде. Символ ужасающих Железных Воинов.
Один борт транспортёра внезапно смялся, словно какая-то чудовищная сила ударила по нему изнутри. Ольтега утащил техножреца-доминуса со склона, и усадил у дальней стены траншеи. Одна рука Ганта представляла собой спутанную мешанину сервоприводов и кабелей, но он сумел откинуть назад свой обгоревший капюшон, используя искрящий коготь другой конечности. Лицо доминуса походило на маску из причудливых аугментаций и сгоревшей плоти. Его оптика просветлела, и техножрец пошевелился, приподнимаясь, чтобы видеть то, что происходит с разбитым «Носорогом».
Удары продолжались, заставляя корпус транспорта выгибаться наружу. Одновременно с тем большие блестящие когти пробили ржавый металл десантного отделения, отгибая в стороны края разрыва, словно броня была не толще фольги. Словно неуклюжие монстры, Железные Воины вывалились из бронетранспортёра. Проклятые плотью Облитераторы уничтожили машину изнутри, используя когти, зубы и удары кулаков. Они прогрызли себе путь к свободе из внутренностей потерявшего ход БТР. Первое выбравшееся наружу нечестивое слияние человека и оружия проревело своё жестокое ликование. Плоть его рук выпирала за пределы брони и рукавиц. Осколки броневых пластин сидели в его проклятой плоти, а сами руки топорщились стволами и соплами тяжёлого вооружения.
Скитарий-рейнджер запнулся и упал на склоне траншеи, отчаянно пытаясь оживить повреждённую винтовку. Охаживая её изо всех сил своей металлической ладонью, скитарий изо всех сил старался выжать хотя бы один выстрели из повреждённого искрящего оружия. Подняв руки, первый из Железных Воинов выстрелил перед собой потоком субатомных возмущений из сопел, установленных на его оплавленных кулаках. Поток перегретой плазмы охватил рейнджера, который так и не сумел выстрелить в ответ. Скитарий превратился в трясущегося безумца, окружённого липким пламенем, прежде чем рассеяться выпаренной пылью в порыве ветра.
Другой Железный Воин протиснулся мимо с рычанием. Его броня едва удерживала внутри отвратительные гипертрофированные мышцы. Металлоплоть и искажённая мускулатура его рук светились, когда он стрелял потоками опаляющей энергии. Лучи разрезали скитариев пополам и вбивали раненых рейнджеров в землю.
Торкуора не мог поверить своим глазам. Он терял шахты Каньона Ортокус. Словно брандеры, использованные против флотилии, БТР уничтожили траншеи, превратив их в заболоченное месиво и стерев в порошок скитариев, удерживавших укрепления. Потом, во второй волне, прибыли Железные Воины. Набросившись на Адептус Механикус в момент их наибольшей дезориентации, космодесантники Хаоса намеревались прорваться к шахтам. Возможно, еще больше Железных Воинов или извращённых конструктов Темных Механикум прибудут в скором времени на канонерках или более лёгких судах — ведь облитераторы уже разобрались с Ордо Редуктор и их артиллерийскими позициями.
Железные Воины, казалось, собирались получить как можно больше устрашающего удовлетворения от убийств раненых скитариев во внешнем кольце окопов. Это не было обычной жаждой крови, как заключил Омнид Торкуора из анализа поведения его врага. Облитераторы казались наслаждавшимися ужасом и анархией битвы, страстным потаканием своим слабостям и нещадным упражнениям своих многочисленных способностей, которые позволяли только побеждать. Мутировавшие Железные Воины походили на озлобленных монстров из далёкого прошлого, на существ, живущих в недрах земли и выбирающихся на поверхность лишь затем, чтобы нести разрушение и гибель тем, что встанет на их пути. Торкуора наблюдал, как громадные ужасающие монстры рвут когтями скитариев 51-го Тенна-Нойтралоида, разрывая плоть и разрушая бионику. Он видел, как один из зверей испустил поток яростных сгустков зелёного пламени из форсунок в своих чудовищных ладонях, превращая разбитые окопы в филиал ада. Вдоль всей линии окопов космодесантники Хаоса вырывались из «Носорогов» и обращали свой отвратительный гнев на солдат-скитариев.
Сорвав с себя пылающий плащ, Ансис-86 Ольтега похромал назад и упал на колени рядом с техножрецом-доминусом. Торкуора слышал молитву скитария, обращённую к Богу-Машине, призыв божественной помощи, чтобы обрести победу, освящённую Его Именем. Мрачно взглянув на развернувшееся опустошение и хаос, архимагос придумал, как именно нужно ответить на такую мольбу.
Отбросив прочь человеческую составляющую скитария, Торкуора вызвал эмоциональную матрицу его эксплуатации. Сводя фокус Ольтеги к уменьшающемуся набору понятий, Торкуора благословил киберсолдата невежеством. Сейчас он представлял собой пустой сосуд. Оружие без боеприпасов. Готовое к принятию в себя Бога-Машины. Служа голосом Омниссии, Торкуора сосредоточился на взятии под контроль тела Ольтеги, и ощущении его, словно своего собственного, вплоть до биения сердца, мощности гидравлики аугментированных конечностей и всех возможностей конструкта, полностью лишённого страха.
Что-то огромное пинком отшвырнуло прочь разбитую раму горящего «Носорога». Это был чудовищный Железный Воин, отвратительный лицом и ощетинившийся оружием, стволы которого торчали из огромных кулаков. Многие Облитераторы выдвинулись в сторону резервных траншей, обрушив на скитариев гнев порождённой их телами порчи. В свою очередь, винтовки рейнджеров лаяли в ответ, с глухим звуком вбивая оболочки сервиторов в изменённую варпом плоть. Тварь, стоящая перед Ольтегой и Теронимусом Гантом, задержалась, наслаждаясь убийством.
Поместив бронированный ботинок на затылок рейнджера, Железный Воин вжал скитария в мелководье, чтобы он задохнулся. Стволы ротационных автопушек повернулись, расходясь в стороны вместе с металлоплотью космодесантника Хаоса. Их жужжание стало тише. Достав из своих чудовищных внутренностей пояс с амуницией, Железный Воин перезарядил своё оружие, и открыл огонь очередями по умирающему скитарию, пытавшемуся уползти прочь. Тварь, казалось, получает извращённое тёмное удовольствие, играя с жертвами и их ожиданиями, прежде чем разорвать их тела на куски короткими потоками огня.
Две убийственные казни спустя Железный Воин обнаружил Ольтегу и охраняемого им техножреца-доминуса. Торкуора снял с жреца его обгоревшие одеяния. Он знал, что не сможет оттащить Ганта в безопасное место. Техножрец же, то приходя в оперативное сознание, то теряя его, не мог позаботиться о себе сам. Внутри сожжённых складок одежды Торкуора нашёл генератор стазисного поля, которым пользовался Гант. Устройство было разбито и искрило от коротких замыканий. Установив защитное поле на максимальную силу и продолжительность, Торкуора отвёл Ансис-86 Ольтегу назад. Будучи предметом личного пользования, поле не могло обеспечить защиту сразу двух единиц, и должно было включиться, только когда скитарий отойдёт прочь.
Ковыляя назад, с осколком шрапнели, все еще застрявшем в его колене, Торкуора увидел, что огромный Облитератор обратил на него внимание. Железный Воин поднял свою руку, и расплылся чудовищной пастью в кривой ухмылке. Стволы его роторной пушки ускорили вращение, размываясь в воздухе, и он навёл своё оружие на Ольтегу и техножреца-доминуса.
Вращающиеся стволы извергали конусы вспышек, содрогаясь в пароксизме выстрелов, и разразился шторм, состоящий из снарядов. Торкуора в отчаянии огляделся. Смерть была от него в считанных секундах. Не оставалось времени ни на один план, сложнее, чем схватить кусок бронеплиты, полупогруженный в песок.
Фрагмент плиты, изначально бывший частью взорвавшегося «Носорога», оказался довольно большим. Держа кусок металла перед собой, как щит, Торкуора выставил его между Ансис-86 Ольтегой и яростным потоком снарядов. Пули рвали бронеплиту и высекали из неё искры. Сила ударов была велика, и скитарий отлетел назад, его развернуло влево, потом вправо и он, спотыкаясь, попытался двинуться обратно.
Пока Железный Воин водил своей пылающей огнём выстрелов пушкой взад и вперёд, сработало стазис-поле Ганта, остановив рой пуль в нескольких дюймах от разбитого тела техножреца. Продолжая искрить от коротких замыканий и пробоев питания среди одеяний, генератор начал сбоить. Сферический щит мигнул и рассеялся, усеяв землю вокруг пулями, внезапно остановленными на их смертоносном пути. Включаясь и выключаясь со слабым шипением, стазис-поле поймало большую часть из второго потока огня, на чьём пути лежал Гант. Однако, несколько пуль все же смогло пройти сквозь щит, врезавшись в увитый кабелями торс техножреца. Гант было заворчал, но замер в своей продолжающейся агонии мгновением спустя, когда поле восстановило свою целостность.
Когда Железный Воин поднял обе своих руки, и освободил полную ярость своего порождённого варпом вооружения, Торкуору отбросило назад, к разрушенной стене траншеи. Очереди ударяли в бронепластину, оторвав несколько пальцев с руки скитария, защищённой перчаткой, которой он держал плиту. Вмятины и трещины, появившиеся на задней стороне металлической плиты, показывали, что она не сможет долго выдержать обстрела такой интенсивности.
Дождавшись секундной передышки, когда Железный Воин топал к нему по мелководью, Торкуора услышал, как роторная автопушка прекратила вращение стволов. И он отбросил бронеплиты прочь, прыгнув на стену траншеи. Это было весьма непросто, особенно с застрявшем в колене осколком. Подтягивая вверх тело скитария при помощи гидравлики его рук, Торкуора услышал, как облитератор с плеском рванулся вдоль разрушенного окопа к нему, и что стволы его пушек снова вращаются с болезненным визгом. В любой момент Железный Воин мог обрушить на скитария поток пуль.
Подтянувшись, Торкуора втянул через край траншеи повреждённую ногу скитария. Выстрелы рванули стену окопа, выбивая фонтаны обломков, пепла и шлама, из которых состоял траншейный вал. Омнид Торкуора пригнулся, не поднимая головы, пока космодесантник Хаоса разочарованно ревел, выражая свои чувства в бешеной стрельбе своих автопушек по стенам окопа.
Скрывшись на дальней стороне траншеи, Торкуора обнаружил себя среди искромсанного пространства, заполненного тлеющими мертвецами. Перекатываясь прочь от выстрелов, архимагос скоро запутался в телах и обугленной бионике. Лёжа на земле, со своей треснувшей оптикой, направленной в небо, он видел, как роящиеся Аутоликанские штурмовики сбили последний из бомбардировщиков-«Мародёров». Когда замирал поток огня роторной пушки, Торкуора мог слышать, как по траншее внизу носится вперёд и назад Железный Воин, жаждущий снова поймать сбежавшую жертву.
Сохраняя неподвижность, Торкуора почувствовал, как что-то стискивает его глотку. И действительно, Ансис-86 Ольтегу пытались в данный момент придушить. Порченый варпом храмовый страж, сожжённый и разорванный во время авиаудара, все еще мог двигаться, подчиняясь своим испорченным императивам или злокозненному желанию убивать во имя своих повелителей. Его сервомеханизмы тлели и оплавились, и рама скелета сохранила только одну функционирующую придаточную серворуку, которая и сомкнулась на шее Ольтеги, словно тиски.
Торкуора отслеживал падение жизненных показателей скитария, пока солдат Темных Механикум шипел статикой и выдавал всё усилие, на которое был способен. К счастью для Торкуоры, мог он немного, и архимагос чувствовал, что оплавленные сервоприводы начали сдавать. Торкуора ударил своим бронированным локтем в середину груди своего противника, почувствовав, как что-то сломалось в глубине обгоревшей плоти. Повторив удар, и вложив в него всю массу Ольтеги, Торкуора ощутил, что грудная клетка конструкта подалась. Она лопнула, как перезревший фрукт, и наружу хлынули потоки крови, гноя и на поле боя вывалились отвратительные внутренности.
Перебирая аугментированными руками, Торкуора тащил тело Ольтеги вдоль траншеи, удаляясь от Железного Воина. Перевалив через небольшой холмик, он обнаружил себя смотрящим прямо в зияющий ствол тяжёлой гравипушки, принадлежавшей когда-то к оборудованной здесь огневой позиции. Привалившись к орудию, чуть дальше лежал мёртвый скитарий-стрелок, обхватив его руками. Стараясь действовать как можно тише, Торкуора протиснулся внутрь стрелковой ячейки, как змея. Отпихнув размозжённого болтом стрелка от гравипушки, архимагос проверил системы наведения и энергопитания орудия.
Торкуора внезапно услышал приближающийся звук громких шагов облитератора. Сжав поворотную рукоятку, он начал лихорадочно её крутить, разворачивая лафет орудия. Железный Воин приближался к Торкуоре, поднимая и нацеливая металлоплоть своей встроенной пушки. Монстр разочарованно зарычал, жалея о том, что наконец настиг свою скрывающуюся цель.
Но вместо жертвы Железный Воин обнаружил — как и Торкуора несколько секунд назад — что смотрит в ствол тяжёлой гравипушки. Зарядив орудие, архимагос потянул за спусковой рычаг. Космодесантник Хаоса был разрезан надвое гравитационным излучением оружия. Сбросив чудовище обратно в траншею, Торкуора выстрелил в него еще раз, слыша, как ломаются выплавленные из металла кости, и рвутся на части порченые органы. Возбуждённо дёргая рычаг, архимагос превратил мерзость Хаоса в пыль, смяв броню, разбрызгав некогда сильную плоть и превратив Железного Воина в изломанную, вопящую тварь, наполовину погребённую в траншее.
Стремительно отсоединив орудие от его лафета, Торкуора осторожно опустил длинную установку вниз, в окоп. Ковыляя назад по воде, Торкуора удерживал в одной бионической руке вес пушки, а в другой сжимал связанный с излучателем блок питания. Не существовало никакого способа задействовать гравипушку без посторонней помощи, но Торкуора не собирался позволять этому факту остановить его.
Пока Железные Воины штурмовали резервные траншеи, отправляя в небытие когорты защищающих позиции скитариев, Торкуора транспортировал гравипушку обратно к Ганту. Проверив состояние техножреца-доминуса, он обнаружил, что генератор стазис-поля отказал окончательно. Древний техножрец сидел в небольшом холмике из остановленных генератором пуль, и тихо умирал от тех снарядов, что нашли свой путь через силовое поле.
Тяжело занеся длинную гравипушку поверх частично разрушенной стены, Торкуора опустил ствол на щебень. Бросив ячейку питания и кабель в воду у своих ног, архимагос преклонил колени, и прижался плечом к орудию. Система наведения скитария была неисправна, но Железные Воины, удовлетворяющие свой чудовищный аппетит смертью и разрушением, были настолько велики, что промахнуться по ним было сложно. Торкуора прицелился в находящихся спиной к нему огромных мерзостных существ.
Проверив наведение взглядом поверх ствола, он открыл огонь из гравипушки. Нажимая на спусковой рычаг и изменяя угол стрельбы орудия наклоном его ствола, балансирующего на гребне стены, Торкуора выстрелил несколько раз через траншею в космодесантников Хаоса. Словно удары невидимых каменных глыб, гравитационные взрывы разрушали Железных Воинов и ломали им спины. Облитераторы падали навзничь, отделённые от своих бронированных ног. Некоторые космодесантники потеряли свои снабжённые оружием придатки, а отдельные — даже лишились голов благодаря импульсам грави-излучателя, от которых не было защиты.
Торкуора пригнулся, когда Железные Воины открыли ответный огонь. Стена, за которой он прятался, зардела от того количества лучей лазпушек и шаров порождённой плотью плазмы, которое в неё вонзилось. Отползая прочь, архимагос почувствовал, как рушится стена и взрывается ставшая бесполезной гравипушка. Подтащив себя поближе к техножрецу-доминусу, Торкуора устроился у стены траншеи, и стал ждать гибели. Смерти Ансис-86 Ольтеги. Смерти Теронимуса Ганта. Смерти скитариев-солдат в резервных окопах. Это был всего лишь вопрос времени. Шахты будут принадлежать Железным Воинам.
Торкуора ощутил грохот приближающихся шагов через вибрацию избитой рамы Ольтеги. Вода в траншеях пошла рябью. Архимагос поднял голову, и увидел трёх крупных Железных Воинов, вернувшихся, чтобы прикончить Ольтегу. Каждая рука этих космодесантников Хаоса напоминала опутанное плотью гнездо, порождавшее оружие.
«Все закончится здесь и для меня тоже», — сказал себе архимагос. Торкуора знал, что без шахт глубинного залегания и тех возможностей для победы, которые они предоставляли, война за Велханос Магна будет проиграна. Флот Адептус Механикус не может держаться вечно без пополнения запасов и получения подкреплений. Идрисс Крендл мог позволить себе просто ждать, приближая неизбежный в будущем переломный момент.
Но потом он увидел это. Блестящий дымный силуэт, проявляющийся из темноты. Фильтры Ольтеги продолжили настройку, и Омнид Торкуора смог разглядеть колоссальную фигуру разведывательного Титана класса «Гончая Войны». Призванный обратно «Канис Корпоралис», под командованием Принцепса Венедикта. Это было приближение титана, которое Торкуора прочувствовал очень сильно.
—…архимагос? — обратился к нему Теронимус Гант. Его разбитый модулятор издавал едва слышное шипение. Техножрец знал, что Торкуора был с ними здесь, направляя действия Ансис-86 Ольтеги.
— Да, техножрец-доминус, — произнёс Торкуора голосом солдата-скитария.
— Делай… то, что должно быть… сделано, — сказа древний, с трудом поднимая тонкий длинный коготь на пальце, и указывая вверх, на «Канис Корпоралис». Торкуора предположил, что Гант точно также видел прибытие Титана класса «Гончая Войны».
Пока неповоротливые Железные Воины поднимали и нацеливали своё проклятое варпом оружие, Омнид Торкуора передал свои приказания Принцепсу Венедикту на тесную командную палубу возвышающегося подобно башне Титана.
Пока он говорил, губы Ансис-86 Ольтеги тоже двигались.
— Принцепс Венедикт, это ваш архимагос, — сказал ему Торкуора. — Основной целью являются прорывы траншейной сети и боевые единицы противника. Задание — причинение максимального ущерба. Побочные потери не учитываются. Я повторяю, силы обороны являются расходным материалом.
Словно гигантский металлический хищник, «Гончая Войны» встряхнулся и развернулся в сторону засечённых им целей. Медленно выставив вперёд мегаболтеры «Вулкан», смонтированные на каждой его руке, он зафиксировал их на уровне командной палубы. Торкуора услышал раскат грома, когда пара гигантских огневых механизмов заряжались и чистились.
Внезапно все звуки поглотил разрывающий перепонки грохот выстрелов и громыхание массивных снарядов, ударяющих, подобно молниям, в землю. Траншеи исчезали, выбрасывая вверх щебень и пепел. Великанские болт-выстрелы уничтожали, стирая с лица земли с одинаковой лёгкостью окопы, укрепления, огневые точки, и редкие транспортёры. Скитарии 51-го Тенна-Нойтралоида взлетали вверх фонтанами масла, крови и измельчённой бионики.
Торкуора наблюдал, как землетрясение вихря болтов сверхкрупного калибра рвёт резервные траншеи. Спустя несколько мгновений Железные Воины исчезли в водовороте смерти и разрушения, который они даже не могли предвидеть. Архимагос наблюдал, как облитераторы, направившиеся к нему, расплескались кровавой и металлической дымкой. Спустя громовые секунды апокалиптического ужаса Теронимус Гант и Ансис-86 Ольтега присоединились к ним.

запись создана: 22.11.2016 в 21:04

@темы: переводы, Warhammer 40000, механикус, Роб Сандерс

---

Роб Сандерс. Техножрец. 0001 (перевод, черновой)

01101011 01101110 01101111
01110111 01101100 01100101
01100100 01100111 01100101

0001

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА I из III

Включение нейронной сборки — требуется беспроводной автошунт
Загрузка… +зацикливание пакетов+

Омнид Торкуора ждал, пока тяжёлые двери лифта отъедут в сторону. Как только это случилось, магосу-эксплоратору открылось тёмное пространство часовни диагностикорума. Мостик «Мистраля» являлся ядром, с которого управлялся крейсер-ковчег, но мощь армии Адептус Механикус, сражавшейся на поверхности планеты, координировалась именно здесь, в диагностикоруме.
Торкуора шагнул из лифта, и кабина тяжело скрипнула, выпуская чудовищное металлическое тело техножреца. Тяжело, с лязганием, шагая, Торкуора пересёк часовню.
В то время, как органическое тело магоса-эксплоратора было лишь снабжённым кабельным интерфейсом мешком разлагающегося мяса, Бог-Машина сделал Торкуору чем-то намного большим. Пока магос исследовал самые смертельные уголки галактики, сражаясь с врагами Омниссии за безделушки и древни технологии, он становился все менее человеком. Техножрец утратил не только конечности и функции плоти — он полностью избавился от своей человечности. Но то, что ксеносы взяли из Омнида Торкуоры, Омниссия возместил, и усилил. Магос-эксплоратор больше не был человеком. Он вышел за пределы подобных ограничений, преодолев ограниченность базового органического тела, чтобы принять в себя аспект Самого Бога-Машины.
Мертвенная суть особенностей конструкции Торкуоры, укутанная темнотой его одеяний, скрывалась ослепительной яркостью его сверкающе-синей оптики. Его изуродованное тело, путешествовавшее к дальним рубежам галактики, было пережёвано и выплюнуто к Адептус Механикус для аугментации. Сейчас оно представляло собой спутанное сплетение кабелей, трубок и проводников. Вокруг зловония, иссохшей плоти и скреплённых проводами костей Омнид Торкуора был облачен в сияние металла и замысловатых механизмов. Словно усиленный саркофаг, костюм из броневых пластин и тяжёлой гидравлики окутывал его. Механические ноги придавали движение его сминающей палубу фигуре. Грубые подвесные гнезда сервоконечностей поддерживали вес скрытого тяжёлого вооружения. Бронированный клобук из перекрывающихся листов металла расширялся над его черепом, словно механический головной убор.
Для некоторых Омнид Торкуора был металлическим монстром. Слугой Омниссии, поглощённым святым Поиском Знания настолько, что пожертвовал большей частью своего разума ради вычислительной мощи суперкогитаторов, ауспексов и мем-банков. Он стал топочущим, жужжащим и трещащим механизмами жрецом-машиной, чей реактор на полной мощности заглушал звуки всех менее значительных конструкций своим громыханием. Для других Торкуора был именно тем, что Великий Делатель предназначил для Галактики. Странствующий идол. Грубый сплав плоти, слабой с рождения, и великолепных разработок Омниссии.
Причудливая фигура техножреца прокладывала свой путь между рунными банками данных и филактическими интерфейсами консолей, влача за собой пропитанные маслом по всей длине вспомогательные одеяния. Часовня походила на тихий улей богобоязненной индустрии. Сервиторы, в масках и мантиях, двигались вокруг гнёзд рунных банков, разматывая кабели и подключая своих хозяев. Сети питания, переплетаясь, свисали с потолка и змеились по консолям. Кибер-херувимы вились возле Омнида Торкуоры небольшой стайкой. Дроны пикировали к чудовищному магосу на своих сконструированных крыльях, сообразно его желаниям. Они различались по размеру и внешнему виду, от детей-херувимов до машущих крыльями эмбриональных конструктов. Каждый тащил интерфейс или кабель, подключая своего повелителя к той филактической информации, которая протекала через диагностикорум.
Магосы, логисты и техножрецы диагностикорума трудились в поте лица. Их разумы находились в прямом подключении к тем слугам Механикус, что были в составе флота, и сражались на планете внизу. Тёмная часовня не могла похвастаться наличием наружных портов или иллюминаторов, и жрецы диагностикорума наблюдали кровавые чудеса битвы посредством тысяч единиц оптики, омниспектралей и сопряжённых глазных яблок. Они поглощали через свои рунные банки огромные объёмы данных, доставляемых с помощью массивов стабилизаторов, кабель-тросов и потоковых шлангокабелей. Все мысли солдат-скитариев были доступны им. Хаос битвы, победы и смерти были для них всего лишь потоком, дробящимся пикт-процессингом, химически и эмпирически, в "холодные" данные. Информация, подлежащие обработке, консолидировались и сравнивались.
В отличие от сопряжённых с рунными банками жрецов, Омниду Торкуоре не требовались ни трон, ни консоль. Он был своим собственным рунным банком. Его вспомогательные конечности выскользнули наружу из одеяний, и их мульти-пальцы замелькали в лихорадочной работе вокруг когитаторов и логических приводов, заключённых в бронированной кафедре, выдвинувшейся из его груди.
Вместе со стаей кружащихся, постоянно подключающихся к портам и интерфейсам херувимов, магос-эксплоратор остановился в центре темной часовни. Так же, как жрецы его диагностикорума отслеживали течение битвы внизу — от каждого взрыва снаряда апокалиптических орудий до вспышки каждой линзы прицельного устройства — Омнид Торкуора контролировал их. При помощи кибернетических сил Адептус Механикус, жрецы видели всё, чувствовали всё, и знали всё. Через диагностикорум Омнид Торкуора узнавал намного больше. Через них он консультировал и направлял солдат-скитариев. Он стал проводником для Движущей Силы и — если бы обстоятельства потребовали таких мер —остался бы в одиночестве со слугами Адептус Механикус. Он являлся кукловодом, для которого кибернетика офицеров и солдат-скитариев обращалась доспехами, которые он надевал, и оружием, которое он носил.
— <Активация нейронного конгресса>, — объявил Торкуора через жреческое сознание часовни. — <Требуется беспроводной автошунт. Загрузка…>
Разум Торкуоры стал лихорадочным созвездием мыслей, императивов и сырых данных. Суперкогитаторы техножреца приручили каскад инфопотоков, усмирили метель пикт-линий и полноспектральных миазмов. Воспринимать опыт Священной войны Бога-Машины через такое количество оптических устройств, аугуров и целеуказателей было иссушающей честью. Постигать Движущую Силу посредством развернувшегося дата-шторма событий, одновременно разрывающих на части планету и непоследовательных… Именно так Торкуора представлял себе восприятие галактики Омниссией — через священную работу всех верных конструктов. Работу одновременную и в сияющем восхитительном единении.
Прошла уже половина марсианского стандартного года с тех пор, как Омнид Торкуора инициировал атаку на Велхан Магна. Когда варп-шторм Великого Вихря отступил, Мир-Кузница выплыл из него, как утонувшее сокровище, защищаемый Темные Механикус и космодесантниками-предателями из числа Железных Воинов. Теперь неукротимые силы Адептус Механикус оспаривали планету. Снабжённые драгоценными данными, полученными в ходе разведки боем, войска Торкуоры сражались как с порабощёнными Механикус, так и с их повелителями, Железными Воинами. 344 дня Адептус Механикус бились с порченными, извращёнными машинами и принявшими Хаос. 344 дня подряд Торкуора занимал свой контрольный пост в диагностикоруме арк-крейсера «Мистраль» и вёл в битву его легионы скитариев, направлял его орудия массового уничтожения и воинов-жрецов.
Словно выдернув звезду из космоса сознаний, Омнид Торкуора выбрал одного из своих солдат. Техножрец мог погрузиться в одного из скитариев, продолжая отслеживать всех остальных.
Баллистарий Первого Класса Юникс 77-Эндосек был стрелком, перемещавшимся по пересечённой местности на своём «Железном Ходоке». Шагающий танк, его однозадачный сервитор и Эндосек принадлежали к саггитариаку Ново Девять-Два. Боевая единица продвигалась по сборочным проспектам Грайя-Мактория. После того, как ходоки прошли мимо обломков наполовину собранных боевых танков и обнаружили макромашины-сборщики, произошло боевое столкновение с поражёнными варпом сервиторами-стрелками и слугами Тёмных Механикус. Сообразно тьме, поселившейся в их активных протоколах, развращённые конструкты не нашли ничего лучшего, чем защищать тлеющую и повреждённую в бою установку.
Возглавляя колонну «Железных Ходоков», Юникс 77-Эндосек искал цели. Его многоспектральные лучи прокалывали дым и темноту. Последователи Темных Механикус укрывались за разбитыми корпусами танков, прячась на волнистых крышах и целились из смонтированных на высоких опорах обсервационных гондол, которые все еще стояли по всей длине сборочного проспекта. Обнаруживая очередного врага, 77-Эндосек уничтожал его с холодной точностью.
Грайя-Мактория ответила эхом на одинокий взрыв снарядов автопушки. Сдвоенные стволы когнис-оружия обладали способностью превратить транспортные средства и здания в изрешеченные полностью автоматическими потоками опустошительной стрельбы обломки. Подобная тактика считалась пустой тратой времени и боеприпасов без необходимости, и баллистарий первого класса склонился к обжигающей точности одиночных выстрелов, поочерёдно задействуя каждый из стволов спарки. Каждый залп пронзал насквозь искореженный металл крыш, выгнутые двери и шипастые баррикады закрытых фортов и огневых позиций.
Бешеная перестрелка и скрежет кодов противника замолкали по мере того, как выстрелы превращали порченых в дымящиеся полосы и пятна застывающей крови на металле и рокрите.
Из бронированной контрольной кабины вырвались рабы, снабженные наспинными установками. Они добрались до самых ног «Железного Ходока», выпуская бледные лучи из своих причудливых лазганов вверх, в Юникс 77-Эндосек. Но баллистарии не остановили свои машины. Подняв вверх свои захваты и триггеры, машины Саггитариака Ново Девять-Два опустили стволы автопушек вниз к земле, разметав жалких рабов ужасающим огнем орудий.
Пробудив сервитора-водителя и двигатель Железного Ходока, 77-Эндосек наступил на уродливого раба, пытавшегося исправить отказавшую лазерную винтовку, хлопая по ней ладонью. Оставив небольшую кучку раздробленных в пыль костей и плоти позади, шагающий танк двинулся дальше, вместе с ведущими огонь стрелками-сервиторами, шедшими по верхним подвесным путям.
Омнид Торкуора позволил своему разуму плыть по течению. Его филактическое присутствие двигалось от одного сознания очередного конструкта к другому. Быстро переключаясь между оптикой и аугурами солдат-скитариев, магос-эксплоратор видел планету, объятую войной. От земли, через неустойчивые пикт-потоки и буферы подкачки данных, Торкуора видел смерть слуг Тёмных Механикум. Он наблюдал за макрокладами скитариев, стоически продвигавшихся через скрученный металл, разрушенные структуры и кибернетические трупы обращенного в руины мира-кузницы. Он отслеживал успех тонких Сикарийских ржаволовчих и инфильтраторов, когда они в тишине пробирались по разбитому индустриальному пейзажу, уничтожая еретехов Тёмных Механикум точными ударами в наспинные блоки питания, перерезая провода питания и срубая головы в капюшонах с плеч техножрецов, поражённых грязным кодом.
Двумя лигами к югу, дюнные краулеры «Онагр» пятой колонны Адаманика-Фрактора сошлись в сражении с боевыми танками Тёмных Механикум. Ранее эта территория была перерабатывающими районами, принадлежащими к Улью Ноктрои. Сейчас она представляла собой покрытую кратерами и воронками от взрывов пустошь, закрытую облаками движущегося дыма и потрескивающих энергий.
В дюнном краулере, имевшем обозначение «Арахсус-440», Омнид Торкуора погрузил себя в электро-амниотический бак водителя. 1-Лотан Качека, подключённый к своему краулеру и его машинному духу, возглавлял атаку на обветшалый бронедивизион противника. Ряды техники Темных Механикум состояли из изрыгающих дым боевых танков, транспортеров с установленными бульдозерными отвалами и ходунов с тонкими, паучьими ногами. Когда дюнные краулеры превратили своих врагов, поспешно бегущих прочь, в пылающие обломки корпусов, Торкуора переключился между 1-Лотан Качека и Ипсота 6-Драмски, стрелком-наводчиком «Онагра».
Разворачивая свою гатлинг-установку, Драмски всаживал ракету за ракетой в боевой танк, чьи электропушки светились, заряжаясь для залпа. Последовательные взрывы пробили танк, и он сдетонировал, выбросив пламенеющие обломки ввысь, как яростные огненные шары. Часть из них отлетела в сторону расположения войск Темных Механикум, и 1-Лотан Качека направился следом, сквозь пламя.
Медленно переступая конечностями, «Арахсус-440» прорвал линию вражеских войск, призвав на себя всю ярость танкового огня Темных Механикум. Его силовое поле «Эманатус» превратилось в сферу тошнотворного света, когда ходуны и боевые танки Темных Механикум обратили всю чудовищную мощь своего энергетического оружия на «Онагр». Омнид Торкуора почувствовал падение целостности защитного поля даже раньше, чем это сделал 1-Лотан Качека.
Впрочем, дюнный краулер испытывал большие проблемы. Так же чётко, как и разлагающую энергию тяжёлого лучевого шторма, аугуры «Онагра» зафиксировали бронированный механизм, громыхающий по направлению к краулеру на скорости, достаточной для тарана. Транспортёр, выглядевший настоящим кошмаром из-за покрытых шипами траков гусениц, зазубренных бульдозерных отвалов и штурмовых киборгов, цепляющихся за его перекрученную броню, вылетел вверх над валом кратера, устремившись к возглавляющему атаку «Онагру».
Отступив назад, и подняв одну паукообразную ногу, 1-Лотан Качека пропустил бронетранспортёр перед своей освящённой машиной. Пока транспортёр разворачивался, скитарий-водитель опустил сужающийся коготь поднятой ноги вниз, пронзив крышу и десантное отделение вражеской машины. Киборги-штурмовики начали карабкаться вверх и по сторонам покрытых шипами обломков, взбираясь на ногу «Онагра». Ипсота 6-Драмски переключился с пусковой гатлинг-установки на турельные пушки, прежде чем обратить врага в кровь, масло и осколки.
Неожиданно показалась другая машина противника. Пока «Арахсус-440» пытался извлечь свою застрявшую конечность и отправить облепивших его штурмовиков в небытие, рядом с ним оказался веретенообразный паукообразный ходун Темных Механикус. Параболическое зеркало излучателя, смонтированного на подбрюшье ходуна, направило поток огня на броню «Онагра», в то время как единственный чудовищный коготь пробил её в области, где располагалось место водителя.
Омнид Торкуора почувствовал, как разбитый бак теряет заполнявшую его электроамниотическую жидкость. Кривые, потрескивающие клешни огромного когтя паука-ходуна пронзили броневые пластины. Раскрывшись, они испустили электрическую дугу, прошедшую через повисшего в осколках бака 1-Лотан Качека. Изображение изнутри водительского места показывало Качека, покрытого вспышками энергетических разрядов. Чуть раньше Торкуора пережил ужас смерти Ипсота 6-Драмски, когда истекающий порчей киборг воздвигся над стрелком на крыше дюнного краулера, и раскроил его взмахом скрежещущего цепного лезвия, смонтированного на винтовке.
Торкуора перехватил контроль над всеми системами скитария, работающими и уже отказавшими, когда биометрия 1-Лотан Качека дала сбой. В последний миг своего существования водитель «Онагра» ощутил присутствие Бога-Машины. Движущая Сила текла сквозь него, и Омнид Торкуора действовал через Движущую Силу. Когда трещащие клешни сомкнулись на нём, Торкуора усилием воли заставил бионику руки Качека лечь на пульт управления «Онагра». Падение мощности и давления в гидравлических системах превращали каждую секунду с того момента, как Торкуора двинул вперёд руку умирающего, в механизированную агонию.
Надавив на пакет переключателей и ткнув в толстую кнопку бронированным пальцем, Торкуора приказал 1-Лотан Качека исполнить последний долг. Опустив пару нажимных рукоятей, скитарий инициировал последовательность разрушения машины. Торкуора не собирался оставлять Темным Механикум ни единого обломка краулера. Техножрец чувствовал, как дух машины «Арахсуса-440» опустошает свои драгоценные банки данных, заполненные информацией с поля боя, передавая из, словно по пуповине, в поток, направленный вверх, к «Мистралю». Перегружая энергетическое ядро боевой машины, Торкуора ощутил обжигающее прикосновение клешней, зашипевших и закрывшихся, разрезав 1-Лотан Качека пополам.
Отозвав своё сознание, Торкуора отыскал путь к Рота Волатис-22, стрелку дюнного краулера «Гермектрис-600», находившегося чуть позади. Как только «Арахсус-440» взорвался, сверхновая сдетонировавших топливных стрежней, боеприпасов и энергии окутала окружавшие его машины. В то время, как пронзённый транспортёр и боевой танк Темных Механикум вспыхнули в цепной реакции подрывов, подвесной каркас покосившегося паука-ходуна потёк и раскалился, объятый пламенем. Водитель «Гермектрис-600» повернул свою машину, и Рота Волатис-22 прикончил паука потоком частиц из нейтронного лазера. Колонна дюнных краулеров Адептус Механикус прорвала фронт и втягивалась в проделанный ими разрыв в позициях Темных Механикум.

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА II из III

Включение нейронной сборки — требуется беспроводной автошунт
Загрузка… +ХОЛОДНЫЙ ГНЕВ+

Омнид Торкуора путешествовал по ужасающим транспортным линиям Велханос Магна в филактическом единении со своими воинами: скитариями авангарда, потрескивающими от радиоактивности их радиевого вооружения, рейнджерами, пробиравшимися через разбитые перекрытия жилых блоков, и уничтожавших Темных Механикум своими трансурановыми аркебузами. Он прожил смертоносную атаку Сикарийских ржаволовчих, прорезавших себе путь через орды порченых скитариев храмовой стражи. Бормочущие обрывки мусорного кода конструкты защищали руины Гамма Гидракс до последнего заражённого варпом солдата.
Пока истребительные клады и легионы скитариев Торкуоры сражались, машина, которой был весь предательский мир-кузница, продолжала производить свои свирепые изделия. В то время, когда обиталища, целые ульи и покрытые кратерами пустыни образовавшихся после орбитальной бомбардировки руин отошли к Адептус Механикус, кластеры храмов-плавилен и сборочных дворов Темных Механикум трудились день и ночь, чтобы воспроизвести силы, принесённые в жертву захватчикам Торкуоры. Взамен каждого искажённого киборга, раба культа и вооружённого сервитора, которых теряли еретехи, генные мельницы и кузницы Велханос Магна производили десять извращённых конструктов.
Хуже того, такие бесценные установки охранялись демоническими машинами, яростно атаковавшими когорты скитариев и пробивавшимися сквозь колонны «Железных Ходоков». Даже «Онагры» с трудом могли пережить потустороннюю дикость этих адских машин и табунов одержимых боевых автоматов, их поддерживающих. Над Храмами-Кузницами перемещались крейсера Темных Механикум, неся самоубийственное боевое дежурство на низких орбитах. Чудовищные суда затмевали звезды, замещая их свет падающими отсветами своих лётных палуб и трюмов.
Отремонтированные и снаряжённые могучими верфями мира-кузницы, остававшимися в руках предателей, изуродованные крейсера защищали ключевые центры производства Велханос Магна от арк-крейсеров Адептус Механикус и наземных сил скитариев. Проводя бомбардировки варп-зарядами, выкашивая, выпуская армады Адских Лезвий, выкашивающих врага, словно моровое поветрие, и поддерживая авиаудары истребителей-бомбардировщиков по наступающим легионам кибернетических солдат, порченые корабли обеспечили сохранение кластером храмов-кузниц их ужасающих темпов производства.
У Омнида Торкуоры, наоборот, наличествовало совсем немного кораблей-кузниц для ремонта и поддержки боеспособности своих кибернетических войск, их транспорта и вооружения. И у него не было ничего, похожего на верфи для кораблей его израненного в битвах флота. Как не было храмов для поставки подкреплений. Такова была реальность этого уравнения, порождённого безвыходным положением, сложившимся между Адептус Механикус и мерзкими конструктами Темных Механикум за прошедшие 344 дня.
Легионы скитариев Торкуоры состояли из закалённых в боях ветеранов, чьи стремительные победы прославляли их магоса-эксплоратора, но их количество не восполнялось. Силы Темных Механикум составляли совращённые хаосом конструкты, заражённые техножрецы и изуродованные гибриды демонов и машин. Они не могли устоять перед неукротимым натиском войск Торкуоры, но они и не должны были. Через миг после того, как они падали, сражённые, их искажённые формы замещались чем-то, что было сконструировано, ужасно аугментировано и наполнено демонической скверной в храме-кузнице за час до этого.
С каждой новой потерей и с каждым мигом времени, пока Темные Механикум удерживали производственные центры на темной стороне планеты, шансы оборачивались против Омнида Торкуоры.
Дальняя сторона планеты представляла собой проклятое месиво. Блокированное приливными силами, половина мира-кузницы была погружена в вечную ночь, в то время как другая половина страдала от нескончаемой оголённости дня. Для Омнида Торкуоры, «мерцавшего» между солдатами-скитариями, сражавшимися с демоническими машинами в адских сумерках терминатора, дневной свет казался хуже.
В тусклом сиянии далёкой звезды становились заметны масштабы того извращённого ужаса, который сотворило поглощение варп-штормом некогда великолепного мира-кузницы. Гордая промышленность планеты сейчас походила на скрюченное неведомой болезнью сплетение кривых башен-труб и вентиляционных коробов, изрыгавших яд порчи в небеса, которые когда-то были лишь немного испачканы выбросами честной индустрии. Сама архитектура была искажена и запутанна, походя на лабиринт из шипастых зданий и рваных проводов, теряющийся в высасывающем душу кошмаре проклятия. Насыщенные варпом металлы и камень образовывали формы, вызывающие в сознании боль, прославляя тем самым темных создателей мира и доказывая своими извращениями немощь слуг Омниссии.
Реакторы, окружённые трещащими дугами потусторонних энергий, разряжающихся в зубчатые крыши. Там, где химические моря давным-давно высохли, воздух дрожал в мареве над озёрами жидкого металла. Каналы расплавленного железа пересекали крест-накрест поверхность планеты, образуя отпечаток демонической злобы. Генофабрики порождали бесконечные орды искажённых уродов, в то время как храмы-кузницы, бывшие когда-то яркими центрами технологического развития, сейчас превратились в архитектурные мерзости, посвящённые демонам-повелителям и Губительным Силам галактики.
Именно здесь, в этих храмах могучего мастерства и бесконечной промышленности, изначально построенных во славу Бога-Машины, и были совершены наихудшие злодеяния против святости механизмов. Храмы, превращённые в кузницы варповых отродий, сплавляли воедино демонические сущности с порченными конструктами дьявольского дизайна. Полученные мерзости шествовали по миру-кузнице, потакая своей ненависти ко всему чистому, и воздавая отмщение силам Адептус Механикус своим непотребным оружием.
На юге целые квадранты индустриального ландшафта мира-кузницы были разрушены, оставив после себя искорёженные сооружения, пространства очищенного огнём песка и покрытые воронками пустоши. Там царили гиганты. Арк-крейсеры Адептус Механикус стёрли с лица планеты сооружения, храмы-кузницы и сборочные дворы с апокалиптичной точностью, и величественные боевые махины Центурио Ординатус тяжело двигались сквозь смерть и разрушение. Их колоссальные траки измельчали в труху конструкты и здания, заставляя дрожать землю.
Ординати являлись величайшим выражением воли Омниссии. Башни и вздымающиеся в небеса дымоходы дрожали и разваливались при их приближении. Лучи малых орудий бессильно отражались от сферических дисперсионных полей и сверхбронированных форм святых махин.
Горизонт разорвали ослепительные вспышки освящённого оружия, приносящего гнев Великого Делателя. Ракеты взлетали в небо с пусковых установок махин, чтобы потом поразить свои цели, подобно ударам молний, превратив занятые врагом сектора в катастрофический ковёр пламени. Огромные параболические антенны акустических дизрапторов заливали районы кузниц мощным потоком энергии, обращая здания в руины и разрывая землю.
Мир-Кузница не обошёлся без своих именных варпом версий таких машин. Искривлённые и искажённые «Бегемоты» ползли вокруг поля боя, подобно древним монстрам, бездумно перемалывая силы как лоялистов, так и предателей лучами своих орудий, черпающих энергию напрямую из имматериума. Пушки «Нова» изрыгали разрывные снаряды, взрывавшиеся между боевыми махинами обеих сторон, пробивая щиты и броню осколками, летящими почти со скоростью света. Смертельно раненные гиганты останавливались, окутанные пламенем, и техножрецы вместе с солдатами покидали их через аварийные выходы. Несколько махин даже взорвались, превратив целые поля сражений враждующих конструктов в бурю осколков и огненного разрушения.
Сквозь этот шторм огня, доставленного с орбиты, или обрушившегося на Велханос Магна при уничтожении боевых махин Ординати, шли богомашины Коллегии Титаника. Пока Ординати Минорис и свирепые титаны-разведчики углубились в южные руины, пробиваясь сквозь перегруппирующиеся когорты пехоты и танковых соединений врага, Боевые Титаны Легио Интерфекта схлестнулись в противостоянии с «Железными Осколками».
Титаны классов «Полководец» и «Налётчик» Легио Интерфекта, поддерживая с флангов колоссальных «Императоров», в то время как богомашины Адептус Механикус разрушили обитаемые башни вместе с подходами к ним, и превратили подульи в редкие погребальные костры из металла, рокрита и трупов. Пока легионы скитариев Омнида Торкуоры наступали в тени их гороподобных тел, Титаны Легио Интерфекта атаковали чудовищно безобразных махин «Железных Осколков». Принадлежавшие раньше к Легио Фортиори, махины врага теперь представляли собой поражённых варпом гигантов еретехнического вида, с адским пламенем, пылающим внутри. Земля содрогнулась с началом их дикой атаки. Огромные клубящиеся облака пыли и копоти окутали столкновения гигантов. Изнутри мутного водоворота небеса обжигали лучи турболазеров и выстрелы плазменных аннгиляторов. Обломки и шрапнель посыпались дождём, когда одержимые богомашины «Железных Осколков» пробивали насквозь своими цепными кулаками и трещащими от разрядов когтями «Гончих» и «Налётчиков» из Легио Интерфекта.
Начиная от арк-крейсеров флота, и заканчивая исполинскими военными махинами Центурио Ординатус и Коллегии Титаника, всем командовал Омнид Торкуора. У архимагоса имелись уполномоченные представители и скитарии следовали указаниям, исходящим от техножрецов-капитанов, Великого Мастера Легио Интерфекта и Лордов-Ординатус. Слово Торкуоры и определения диагностикорума доводились до всех служителей Легио Кибернетика, осадных кузнецов Ордо Редуктор, военных учёных Ауксилии Мирмидон и техножрецов-доминус, кто сражался во имя Бога-Машины. Все они были Торкуорой, подчиняясь командам, передаваемым через слово машинных эмиссаров или его личные сопряжённые действия. Могущественный флот и армия Адептус Механикус были продолжением его рук. Холодный гнев Омниссии полностью подчинялся ему.
И все же, Велханос Магна не пал перед Культом Механикус.

ВЫБРАНО: ДЕНТРИКА III ИЗ III

ВКЛЮЧЕНИЕ НЕЙРОННОГО КОНГРЕССА — ТРЕБУЕТСЯ ПОДКЛЮЧЕНИЕ БЕСПРОВОДНОГО АВТОШУНТА
ЗАГРУЗКА… +ОЦЕПЛЕНИЕ+
Со всеми легионами скитариев, техножрецами и армией лучших боевых махин Омниссии, находившимися в его распоряжении, Омнид Торкуора должен был овладеть Велханос Магна еще несколько месяцев назад. Имелись достоверные данные, материалы и несгибаемая воля, чтобы завоевать мир-кузницу — но она по-прежнему оставалась в руках предателей.
Темные Механикум и еретехи мира-кузница оказались достаточно искушены в своём ужасном мастерстве, и решительно настроены вплоть до последнего конструкта. Но способность выдержать натиск Торкуоры изменникам придавало вовсе не их яростное поклонение Абистра-Диномикону, демонической сущности, овладевшей расплавленным железным ядром планеты. Железные Воины. Предатели-Астартес нарушили все расчёты Торкуоры, изменив уравнения и сдвинув вероятность их реализации к предельным значениям.
Военный Кузнец Идрисс Крендл когда-то привёл своих Железных Воинов к Велханос Магна для пополнения припасов, инфернального вооружения и ремонта. Похитив древнее знание и техно-артефакты из хранилищ мира-кузницы, и открыв тем самым Адептус Механикус Сатцики Секундус чудеса бомбы Геллера, Крендл ждал, пока слуги Бога-Машины проклянут сами себя. Испытывая это ужасное оружие, техножрецы Сатцики Секундус не только ослабляли Темных Механикум Велханос Магна, но еще и повергали свой собственный мир в пучины варп-шторма, ими же и созданного.
Теперь у Военного Кузнеца Идрисса Крендла был не один мир-кузница, стонущий под его безжалостной пятой, но два. Два центра колоссальной промышленности, способной произвести армии рабов-конструктов, инфернальных механизмов, оружие массового поражения, и демонические корабли для флота Железных Воинов. Омнид Торкуора не имел представления, что именно такой маньяк будет делать с подобными ресурсами, но Железные Воины рождались завоевателями, и их Военные Кузнецы были жестокими тиранами. Неважно, что Идрисс Крендл приготовил для галактики — она все равно утонет в шторме крови и железа. В этом магос-эксплоратор был уверен.
В настоящее время Торкуора блокировал Велханос Магна, но Сатцика Секундус оставалась богатым призом, ждущим, пока его заберёт Военный Кузнец. Целью архимагоса было лишить Крендла щедрости его порченного мира-кузницы и тёмного благословления подкреплений.
— <Архимагос,> — сказал техножрец от ближайшей консоли. — <Прорыватели блокады. Сектор 34.>
Торкуора переключился обратно на палубу диагностикорума, с его жужжащими банками данных и безмолвными жрецами, находящихся в тесной связи с наземными силами.
— <Дайте мне визуальный канал,> — приказал архимагос.
Через мгновение его разум заполнился сверкающей вереницей передних узконаправленных экранов «Мистраля». Он мог видеть то, что лицезрел техножрец-капитан Кинтрек Вольтрам, находящийся на командной палубе арк-крейсера. Тьма космоса, запятнанную эфирной статикой близлежащего варп-шторма. Ночной кошмар Велханос Магна, вращающийся внизу, под заслоном кораблей Адептус Механикус, показывая чудовищную путаницу изувеченной варпом промышленности и полного уничтожения. Омнид Торкуора мог видеть огромный разлом на поверхности мира-кузницы, зияющий, словно пылающая рана. Сквозь него просвечивало демоническое ядро планеты, обнажённое и беснующееся с инфернальным великолепием.
Вокруг колоссальной пропасти Торкуора увидел скопище сухих доков и верфей, с орбиты походившее на строительные леса. В их извращённых и запутанных сердцевинах строились крейсера Хаоса. Были заметны скелеты шпангоутов новых рейдеров и кораблей эскорта, в то время как системные корабли, грузовые ковчеги Темных Механикум и крейсера Железных Воинов разной степени ремонта и аугментации висели прямо над расплавленной яростью Абистра-Диномикон. Демонические корабли сидели в спутанной сети лесов и подмостков, имевших отметки в виде закономерностей размещения губительных символов одержимого производства. Именно с этой верфи стартовали прорыватели блокады.
— Техножрец-капитан Вольтрам, — произнёс Торкуора. Его слова слетели с губ сервитора, вмонтированного в мостик. Консулар размещался в колонне рядом с троном капитана Вольтрама.
— Архимагос, — воксировал техножрец-капитан обратно.
— Идентифицировать.
— Корвет Темных Механикум, мой господин, — сказал Вольтрам. — Двигается позади пары адамантиклад. Они хотят испытать нас.
— Это не испытание, — ответил капитану Торкуора. — Вы это увидите.
— Да, мой господин.
— Траектория?
— Они направляются к точке Мандевилль, архимагос.
— Предсказуемо. Увеличиваю…

Экраны «Мистраля» отобразили прорывателей блокады в мельчайших деталях. Суда Темных Механикум были перекрученными извращениями, имевшими мало общего с шаблонами или благодатью. Их субсветовые двигатели яростно работали, оставляя позади кораблей призрачные светящиеся следы, позволявшие проследить путь судов от точки старта до орбиты. Адамантиклады являлись системными кораблями без варп-двигателей. Их внутренности представляли собой броню, защитные поля и батареи, созданные для удержания преследуемого корабля. Они были построены и аугментированы только с одной целью — разорвать оцепление Адептус Механикус вокруг Велханос Магна.
Торкуора знал по опыту взятия на абордаж таких судов, что они имеют очень малую команду. По сути, это были тараны, разработанные, чтобы выдержать всё, что флот Торкуоры был способен бросить против них, и тем самым обеспечить безопасную доставку драгоценного корвета до точки Мандевилль. Во всяком случае, так будет, если Омнид Торкуора потерпит неудачу и не сможет помешать этой попытке.
Прорыватели блокады были обычным вызовом. Максимально защищённые верфи извергали из себя наружу корабль за кораблём в попытке однажды преодолеть кордон. Как и суда, сопровождавшие его на верную гибель, корвет, несомненно, нёс на борту представителей техножречества Велханос Магна, посланных Идриссом Крендлом для того, чтобы заключить пакт Хаоса с Сатцика Секундус, и обезопасить подкрепления для флота Железных Воинов. Чаще всего, попытки прорвать линию из судов Культа Механикус, расположенных на стационарной орбите, осуществлялись одиночными кораблями. Время от времени предпринималось несколько одновременных ударов, чтобы растянуть силы флота Торкуоры.
— Получаем сообщение от «Квантики» и «Движущей Силы», мой господин, — доложил техножрец-капитан Вольтрам. — Прорыватели блокады стартовали с поверхности планеты.
— Где? — спросил Торкуора
— Полюса, — коротко сказал Вольтрам.
Омнид Торкуора позволил себе дрейфовать через созвездие аугментированных сознаний. Мелькая в умах скитариев, штурмующих лишённого подвижности Титана Хаоса в южных районах, Торкуора видел отремонтированные суда Темных Механикум, поднимающихся из великанских ям-ангаров на полюсе. На севере архимагос наблюдал поверхность планеты с точки зрения веретенообразного скитарийского инфильтратора. Принцепс направлял своих убийственных скитариев в бой, и они разделывали на куски техножрецов и техников, обслуживающих дуговой реактор, венчающий северный полюс. Побудив инфильтратора перевести взгляд с его лезвий и уползающих с его пути растерзанных еретехов, Торкуора увидел тяжело бронированный монитор, взлетавший из скрытого сухого дока перед черным, покрытым шипами, рейдером.
Торкуора перенёсся на мостики «Движущей Силы», «Квантики» и «Мистраля». Его модулированные приказы срывались с высохших губ и вокс-динамиков консуларов.
— В атаку! Никто не должен пройти. Никто.
Едва прорыватели блокады оторвались от поверхности планеты, ковчеги Адептус Механикус открыли огонь. В тишине космоса батареи макропушек и сверхтяжёлых лазеров полыхали ошеломительными залпами, летящими вниз вдоль всей длины корпусов судов. Щиты мониторов, адамантиклад и бронированных системных кораблей приняли бешеный удар, треща и загораясь яркими ореолами света.
— Повторить, — приказал Торкуора. — И еще раз, — архимагос знал, что сейчас в орудийных секциях палубные жрецы начнут дирижировать работой чудовищно аугментированных сервиторов и зарядят пушки, чьи стволы выступали по бортам арк-крейсера.
После того, как «Мистраль» и его фланговое охранение выстрелили снова, защитные поля адамантиклад вспыхнули от перегрузки, и выдали критическую ошибку. Суда получили залп лучевого орудия и множество снарядов в свои носовые секции, и апокалиптические энергии пронзили насквозь усиленные плиты брони, пройдя сквозь корпус по всей длине до самой кормы. Один корабль взорвался, разрезанный лучом, задевшим его субсветовые двигатели. Как только ослепительная вспышка на мгновение залила белизной пустоту, и угасла, второй адамантиклад распался на части, отойдя в сторону от корвета. Корвет Темных Механикум бесстрашно ринулся навстречу «Мистралю». Торкуора знал, почему — техножрецы и еретехи на его борту предпочитали принять свою судьбу, и погибнуть в столкновении с арк-крейсером, чем докладывать о неудаче своим безжалостным повелителям, Железным Воинам.
— Даруйте им отпущение грехов перед Богом-Машиной, — приказал архимагос. Торкуора смотрел, как поражённый варпом корвет исчезает в белом сиянии. Взрывы снарядов окутали корабль, словно буря. Когда фильтры и экраны скомпенсировали яркость, и энергия бортового залпа рассеялась, Омнид Торкуора увидел, что прорыватель блокады исчез, полностью стёртый с тёмного полотна бездны космоса.
— «Движущая Сила», — произнёс Торкуора, — «Квантика», доклад.
— Прорыв блокады нейтрализован, — отрапортовал техножрец-капитан «Движущей Силы» Веррид.
— «Квантика»? Отвечайте.
— Мониторы защиты уничтожены, архимагос, — сказал ему Парсимон, командовавший «Квантикой». Техножрец-капитан колебался. — Но рейдер класса «Язычник» прорвался через оцепление.
— Парсимон…
— Он сильно повреждён, и в настоящее время преследуется перехватчиками из ангаров «Гаптиса».
— Никто не должен пройти, капитан, — предупредил Парсимона Омнид Торкуора.
— Да, мой господин.
— Приказываю «Гаптису» покинуть точку стояния, — сказал архимагос, — и авторизую техножреца-капитана Байтериуса настигнуть и уничтожить рейдер.
— Принято, мой господин.
Диагностикорум померк. Статика вокс-передач унеслась прочь. Омнид Торкуора снова погрузился в сообщность со слугами Омниссии, сражающимися за свои жизни и сохранение функциональности на планете внизу. Силы Хаоса испытывали Адептус Механикус на прочность не только в пустоте космоса. Война за Велханос Магна бушевала с новой силой.
Некогда священная земля мира-кузницы, погрузившись потом в разложение варп-шторма, пропиталась порчей. Само ядро планеты было одержимо чудовищной сущностью эфира, и его расплавленное осквернение проходило через каждую плавильню или кузницу. Порча была частью всего на Велханос Магна. Каждое оружие, судно, строение и каждый кибернетический солдат были благословлены железом, содержащим частицы демонической формы. Нечистое техножречество Тёмных Механикум продолжили загрязнять планету своими еретехнологиями и поклонением Абистра-Диномикону. Сейчас же власть принадлежала космодесантникам Хаоса. Военный Кузнец Железных Воинов, Идрисс Крендл своей нерушимой волей подчинил себе демона, одержимую планету и Тёмных Механикум.
Торкуора переходил из скитария в скитария. От офицеров, Альфа и принцепсов, до киберсолдат, которые пробивали себе путь на поверхности планеты. К колоннам краулеров Сидонианских Драгун, атакующих в облаках ладана выхлопов своих «Железных Ходоков». Священные воины Бога-Машины… Они потеряли блеск своих доспехов и алые плащи. Их броня была избита, покрыта вмятинами и обожжена лучами. Обрывки плащей развеваются позади них, словно боевые знамёна, отказавшиеся падать. Их тела разбиты, и бионика обнажена, но они продолжали сражаться. Их неукротимые шаги вели от сражения к сражению. На протяжении полугода они стремились вернуть Велханос Магна в состав ржаво-красной империи Марса. Половину марсианского года они боролись рядом с техножрецами, боевыми автоматонами и колоссальными боевыми махинами во славу Великого Делателя. Однако, они никогда не сталкивались с таким врагом, как Железные Воины.
Индустриальный ландшафт, когда-то охватывавший всю планету с её бесконечным циклом работы и производства, сейчас стал зоной боев. Омнид Торкуора выжег в пепел целые сектора ужасающим вооружением своих ковчегов-крейсеров и Ординати. Он ходил вместе с богомашинами Коллегиа Титаника, посредством сервиторов-консуларов на командных палубах «Налётчиков» и «Повелителей Войны» разрушая ульи и ровняя с землёй храмы. Его легионы скитариев вбивали в землю мертворождённые конструкты с холодным пониманием своих успехов. С их пробуждением кибернетические солдаты покинули изуродованную пустошь, полную руин зданий, деформированных обломков корпусов машин и сплавившейся с осколками металла плоти.
Между выходами на поверхность лавы и заполненной обломками пустошью лежали основные объекты, представлявшие интерес для Железных Воинов. Используя тактически гений своего примарха-демона и опыт вечности осад, битв и побед, космодесантники Хаоса быстро обеспечили безопасность ключевых точек мира-кузницы, имевших стратегическую важность: основных храмов-кузниц, верфей, космопортов, реакторных комплексов, кузниц и сборочных дворов. Жилым модулям и ульям Велханос Магна позволили гореть вместе с опустошёнными районами и сооружениями, сочтёнными не стоящими защиты.
В то время как установки суперпроизводства главных кузниц продолжали извергать наружу скверну скитариев Тёмных Механикум, оружейных сервиторов, боевых автоматонов и демонических машин, Идрисс Крендл и его отряд Облитераторов курировали трансформацию мира-кузницы Предателей. Храмы-кузни, порты и огромные сборочные дворы становились укреплёнными крепостями, окружёнными колоссальными баррикадами из лома и обломков рокрита.
Одержимая гигамашинерия, дозеры и тяжёлые горбатые грузовики трудились круглые сутки, чтобы построить подобные горам оплоты из искривлённого металла и битого камня вокруг важнейших мест продолжающегося производства. Мёртвые тела, кости и исковерканные обломки разбитых конструктов заполняли промежутки между макроглайдерами и разрушенными секциями стен. Наклонные поверхности составленных из обломков насыпей цементировались расплавленным железом, передававшего свои демонические свойства возвышавшимся курганам, и застывавшем на них металлической оболочкой, покрытой чешуёй.
С орбиты эти укрепления выглядели словно скопления больших низких спящих вулканов, внутри которых гнездились храмы-кузницы и циклопические сооружения. При взгляде с поверхности земли сходство было еще более поразительным, чему способствовали пузырящиеся потоки расплавленного металла, лившиеся с их склонов и стекавшие вниз, по направлению к идущих на штурм силам Адептус Механикус.
Торкуора потерял так много киберсолдат на этих склонах… Потоки расплавленного железа уносили их прочь в водоворотах демонической ярости. Скрытые орудийные позиции, замаскированные окружавшим их металлическим ломом, открывали огонь по приближающимся когортам с возвышенностей. Артиллерия осыпала солдат снарядами осадных мортир, пушек и бомбард, отправлявших залпы заряженной варпом смерти и разрушения изнутри насыпей. Когда когортам и истребительным кладам скитариев Торкуоры удалось взобраться наверх, они обнаружили, что внутренние склоны стен кишат конструктами Тёмных Механикум.
Архимагос терял при штурме кузниц-крепостей даже Титанов и колоссальные махины Ординати. Чудовищное древнее тело Ординатус «Геликон» превратилось в обугленный остов, тлеющий в тени подобного укрепления. Разрушенная богоформа «Беллум Индомитат» лежала у подножия другого, и у его священного трупа продолжалось сражение между скитариями 10/17 Ауксиллии-Итинерари и небольшим морем выкрикивающих обрывки мусорного кода технорабов, текущим через край стены, чтобы овладеть останками.
Идрисс Крендл управляли своей стороной опустошения с их ударных крейсеров, эсминцев и боевой баржи «Крушитель наковален». Они, вместе с демоническими кораблями и искажёнными порчей крейсерами-ковчегами Темных Механикум, заняли опасную позицию над чудовищными укреплениями. С низкой орбиты эти суда дополняли чудовищной огневой мощью своих орудий силу огня защитных батарей, повергая во прах богомашины Титанов и колоссальные махины Центурио Ординатус при их приближении.
Через оптику умирающих солдат-скитариев Торкуора наблюдал за извергающими дым боевыми штурмовиками и ржавыми посадочными модулями, десантируемыми с кораблей Железных Воинов. Когда войска Адептус Механикус переломили ситуацию в свою пользу, справившись с визжащими мусорный код ордами конструктов Тёмных Механикум, высадились Облитераторы.
Неся в своей плоти проклятье варпа, Железные Воины Крендла были чудовищами. Сильнейшие мутации космодесантников Хаоса вырвались за пределы их брони. Треснувшие шлемы открывали искажённую потёкшую плоть жутких лиц. Мышцы и жилы непристойно прорвали тусклый керамит их силовой брони, придавая Железным Воинам сутулость и звериный облик. Их руки уснащались большими гротескными когтями из металлоплоти или булавовидными придатками, из которых торчали зияющие стволы тяжёлого оружия, порождённого разрушенными храмами их тел. Броневые пластины казались вросшими в ужасающие мускулы. Эти космодесантники-предатели были мерзким неповоротливым извращением того, чем они когда-то являлись. Усиленным. Одержимым. Единым целым со своим оружием.
Вступив на поле битвы, они убивали с жестокой свирепостью, подпитываемой пылающей яростью. Для Облитераторов недостаточно было просто прикончить врага. Обречённых скитариев Торкуоры крушили, жгли и взрывали в клочья. Их цели гибли не от экономных одиночных выстрелов, но полностью уничтожались, вбиваемы е в землю штормом железа. Отвратительные черты лица Железных Воинов, давным-давно утратившие былое благородство, искажались безумием боевых криков и дикого рёва. Однако, в то же время, их глаза пылали темным разумом, окружённые несущей отпечаток варпа плотью лиц. Как и все слуги разорения и опустошения, Железные Воины были безумны, но Облитераторы Крендла были очень ценными чудовищами. Все углы ведения огня установлены. Укрытия использованы. Стратегии применены для максимально разрушительного эффекта.
Как только скитарии авангарда были растерзаны когтями Облитераторов, и превратились в кучи разрубленной бионики и окровавленных каркасов, Омнид Торкуора отключился. Архимагос забрал с собой последние моменты офицеров-Альфа и их кибернетических солдат, когда они погибли в мясорубке орудийного огня, лаз-лучей и потоках порченного пламени. Эти смерти предстояло изучить, и собрать еще больше данных. Тактику следовало адаптировать, и откалибровать будущие высадки десанта. Проживать последние беспощадные моменты жизни для Торкуоры было еще и не очень приятным опытом. Кажется, Железные Воины одновременно потакали своей древней ненависти и наслаждались физической силой их искажённых варпом тел.
Архимагос был не единственным, кто изучал вражескую стратегию. Пока Железные Воины укрепляли районы и храмы, необходимые им для того, чтобы сохранить Велханос Магна и удержать натиск Адептус Механикус, их собственные нападения демонстрировали мастерство и тёмный расчёт. Отслеживая частоту и результат подобных наступательных манёвров, Торкуора пришёл к выводу, что Идрисса Крендла не стоит недооценивать. Чаще всего для срыва перегруппировки легионов скитариев и замедления колоссальной машинерии войны высылались орды тошнотворных конструктов. Крендл не тратил материальные ресурсы и зловонные жизни созданий Темных Механикум на попытки отбить те сооружения и зоны, которые не давали стратегических преимуществ.
Но шахты глубокого бурения Каньона Орторкус таковыми не были.

@темы: переводы, Warhammer 40000, механикус, Роб Сандерс

---

С первым снегом, ростовчане)
Хотя он не первый, в октябре, как мне подсказывают злобные коллеги, уже был. Но для меня он все же первый. Зима близко!

Погода стылая, серая, но почему-то кажется, что все будет если не хорошо, то по крайней мере, не плохо.
По первости, когда зимнее небо накрывает землю серым стальным покровом, кажется, что так безопасней и лучше. Давить начинает гораздо позже, когда все засыпано снегом. И деревья стоят, гремя костями-ветками, покрытыми ледяной коростой.
Но пока еще осень, пусть и переживающая первый приступ зимы. Пока еще можно.
Можно ждать Нового Года. Можно радоваться вкусу первых снежных крупинок. И порывы ветра еще не обладают зимней колкостью и пронзительностью. Можно смотреть в небо, опускающееся все ниже, и думать о чем-то теплом.

С первым снегом.

@темы: мышли, Волосы дыб(р)ом

---

коты и мячи

Вот черт возьми, так и есть)

15.11.2016 в 12:00

Пишет  Веселый робот:

Как приблизительно определить вес кота при помощи теннисного мячика
0-300 грамм
Маленький дрожащий комок. Сам в состоянии обогреваться только первые 15 минут после приема пищи, в остальное время ищет тепло - нычется к батарям отопления или не слезает с рук. Поэтому постоянно жрет. Срет тоже постоянно, ибо обогревать говно внутри себя котономически не выгодно. А как же мячик, спросите вы? Мячик ему пока нафиг не нужен, он страшный и не греет.

0.3 - 1 кг
Мячик прикольный, его можно играть

...читать дальше (еще 927 символов) >>

и охотить, но веселее всего закатывать под ноги людям. Они когда падают смешные.

до 4 кг
Че смотрите? Я тут причем? Это ваш гребаный мяч разбил вазу и насрал в коридоре.

4 - 5 кг
У качественно вымоченного в воде кота башка величиной точно с мячик. Только злая и с ушами.

от 5 кг
Мячом разочарован - эту сферическую хрень, похоже, невозможно трахнуть. Уныние - грех. Надо продолжать пробовать.

до 7 кг
Под видом игры с мячиком, по ночам достает из холодильника кастрюлю борща на семью из 5 человек. Борщ съедает, пустую кастрюлю ставит обратно. Кто это сделал не знает.

до 9 кг
Может отодвинуть холодильник чтобы достать закатившийся за него мячик. Бесшумно.

от 9 кг
Может уронить холодильник чтобы достать закатившийся за него мячик. Нечаянно.

свыше 10 кг
Под угрозой физической расправы заставляет вас покупать новый мячик, взамен закатившегося за холодильник. Так проще, чем двигать холодильник.

@темы: anticitizen.diary.ru, Android-клиент

---

Вот и всё.
Совсем, или на какое-то время - неважно.
Иногда нужно отдыхать от людей.
Каждый имеет право побыть один.
Но одиночество не должно становиться образом жизни.
Всем спасибо.

@темы: мышли, Волосы дыб(р)ом

---

Констатирую: категорически не понимаю женщин.

@темы: Волосы дыб(р)ом

---

Сегодня, с первым снегом, покрывшем зеленые листья деревьев во дворе, ко мне пришли нормальные глубокие сны.
Снег падал, падла. А я заглянул в одну из параллельных жизней.
Меня, бывшего приват-доцента, попросили вернуться в свою альма-матер. Екатеринодарский Императорский университет, как сейчас помню. Попросили жандармы, из управления внутренней безопасности, а отказать контрразведке, даже придерживаясь относительно свободных взглядов, не может никто. Будучи в здравом рассудке, разумеется.
Тем более, что просьбу передавала миловидная майор, с очень жестким взглядом. После случившейся в прошлом веке попытки государственного переворота, жестоко подавленного генералом Корниловым, и последовавшей за этим кровопролитной двадцатилетней бойней, растерзавшей Европу и часть Азии, женщин допустили к службе в армии и флоте, а с 1950-х годов - и к регулярной службе в рядах жандармского управления. И практика показала, что это было очень правильное решение. Эффективное и жесткое, ведь после некоторых показательных моментов популярность революционных преобразований сошла на нет.
Впрочем, людей, неудовлетворенных властью, хватает при любом режиме, каким бы он прогрессивным не был. Собственно, именно потому меня и вернули к науке, как внештатного сотрудника охранки. Заговор, или что там зрело в недрах ЕИУ, нужно было санировать, и пусть лучше это сделаю я, чем фурии-выпускницы Бестужевского Высшего Института Охраны, с бледными лицами и холодными глазами. Крови будет гораздо меньше.
К сожалению, успел увидеть только момент введения меня в состав кафедры. Знакомые лица, хрусталь фужеров на импровизированном банкете, подозрительные взгляды... Интриги, скандалы, расследования. Амуры, вещества, джаз. Ученые не меняются, особенно - имеющие знания и умения обращения с растительной жизнью, богатой на психотропные эффекты. Помнится, в бурной молодости я и сам там выращивал на спор пейотлевый кактус, выводя морозостойкую линию. С морозами я не угадал, но увеличить скорость роста и концентрацию мескалина смог, после чего уничтожил опытные растения. В Империи, при всей либеральности, участие в обороте наркотиков приводило к переезду в Антарктиду, на вечное поселение. Чего мне не очень бы хотелось на тот момент, да сейчас тоже. Я был там, когда служил в 145-м егерском полку срочную. Полк "Отмороженные уши", как шутили в Южной группе войск. Караульная служба. Белое безмолвие, описанное Лондоном - ерунда. Минус восемьдесят, и железо, крошащееся под пальцами. Но люди в любом случае крепче железа... Каторжане умудрялись бежать и там. В никуда, к берегам неласковых океанов, в надежде найти корабль или лодку, и добраться куда угодно. Обычно замерзали в десятке километров от поселений и острогов. Но особо упорных приходилось преследовать долгие часы и дни.
Но я отвлекся.
Люди всегда остаются людьми, и даже будучи крепче железа, имеют слабые места, плавящие их, словно воск. Именно на этих слабостях и придется играть.

Проснувшись, я долго разгонял утреннюю муть в голове, удивляясь яркости и глубине образов и объема информации, полученной за сон. Все вышеизложенное - только малая часть из большого пакета, упавшего в мозг. Жаль, что не получилось заглянуть дальше, и так встал под пятый будильник.
Это, конечно, не малдеровские грибы, но тоже неплохо. Порадовался.

@темы: бывают, деточка, и просто сны!, мое, Волосы дыб(р)ом

---

Последние три дня не могу уснуть раньше двух ночи, хоть убей. Лежу с закрытыми глазами, а сна нет ни в одном глазу.
Сны снятся темные, тяжелые. Утром ничего не помню, только муть в голове, и ощущение бездны, из которой получилось вырваться.
На фоне последних разговоров и решений - оно и немудрено.

@темы: бывают, деточка, и просто сны!, Волосы дыб(р)ом

---

Про переводы

Недавно, после разговора с  Александрийская Рулетка, решил заняться переводом одной книги по Вахе. Механикус скушали мою душу окончательно... Однако, взявшись за Грэма МакНила и его трилогию про Лекселя Котова ("Кузницы Марса", в трех томах), и с наскока осилив две первых главы, обнаружил, что, собственно, не одинок. На форму варфорджа этим же занимается господин Хелбрехт, и девять глав он уже перевел. Можно прочитать на форуме.
Понял, что вмешиваться в работу или параллелить ее не резон. По факту, мой перевод и перевод Хелбрехта различались не сильно, что меня обрадовало. Не ждал, что после многолетнего перерыва в этом занятии еще что-то могу.
Потом, поразмыслив, решил обратиться к другому произведению, которое точно никто не переводил, а именно - к "Техножрецу" Роба Сандерса.
Я думал, что МакНил пишет заморочно. А вот и не угадал. Витиеватость Сандерса - это нечто. Частота лазания в словарь зашкаливает, много оборотов и игр слов. Наверное, с непривычки.
Думаю, надо продолжать. Сегодня домучаю первую главу, причешу, и посмотрим.

Текст перенес в отдельную запись.

запись создана: 26.10.2016 в 14:40

@темы: переводы, Warhammer 40000

---

Хммм... Интересный взгляд на проблему.

25.10.2016 в 07:07

Пишет  Diary best:

Пишет  Yin:

Каждый человек чувствует себя неполноценным априори. По умолчанию. Это - базовое самоощущение любого человека.

Неблагополучие, неокейность - это дефолтная настройка личности. Его можно изменить на ощущение благополучия, но для этого нужны отдельные специальные действия, и никто из людей не знает изначально, какие именно. Некоторые люди научаются этому сами или копируют отношение к себе от любящих взрослых. Однако никто изначально чувствовать себя благополучным не умеет.

Поэтому. Если вы чувствуете стыд за себя, если у вас низкая самооценка, если вы смущены, испуганы, не уверены в себе, ощущаете себя неуместным или недостаточно компетентным - это не потому, что в вас что-то сломалось и вы хуже других. Вроде того, что должны быть нормальным и правильным, а почему-то плохой и сломанный.

Наоборот. Это ведь простая логика: сначала вы НЕ умеете что-то, а потом вы этому УЧИТЕСЬ и только тогда умеете. И переживание себя следует за этой же логикой: СНАЧАЛА вы чувствуете НЕПОЛНОЦЕННОСТЬ, а ПОСЛЕ ТОГО, как вы приобретете нужные знания и навыки, почувствуете ПОЛНОЦЕННОСТЬ.


"Я - не окей" - универсальная установка раннего детства, которая является логическим заключением маленького ребенка и вытекающая из самой ситуации его детства и младенчества. Каким бы теплым и принимающим ни было окружение, ребенок чувствует неполноценность ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО ОН РЕБЕНОК В МИРЕ ВЗРОСЛЫХ. И только со временем он выращивает внутри себя самоценность (сам или благодаря любящим взрослым), приложив силы и потратив много времени на обучение. Он учится нужным для жизни вещам и следовательно, может почувствовать уверенность в себе.


Поэтому вопросы вроде "Почему я так боюсь публичных выступлений?" или "Почему я чувствую себя скучным человеком?" или "Почему мне кажется, что я никому неинтересен?" имеют очень простой ответ: потому что вы этого не умеете, а не умеете потому, что не научились.

И, обратите внимание, это не ваша личная поломанность, это обычно для всех людей - самоценность по умолчанию не вырастает, ее выращивают вручную!
Только с развитием нужных навыков появляется ощущение уверенности в себе. Только когда вы это можете, умеете и УВЕРЕНЫ, что сможете повторить свой успех, и уверенность эта произрастает из вашего опыта получения желаемого - не аффиримациями внушенная и не аутотренингами, а реальным опытом силы и компетентности.

И столь же простой ответ имеет вопрос "А что мне делать с этим?": учиться. Только с учебой и опытом приходит уверенность.

Вопрос посложнее: "Как начать делать, если страшно начинать, а если я все-таки перебарываю этот страх и пробую, то все выходит криво?"
Ответ этот уже посложнее.

Во-первых, чувство неполноценности очень тяжело выдержать и не сбежать в психзащиту. Чувствовать себя некомпетентным тяжело, но даже чувствуя себя неполноценным, нужно продолжать прилагать усилия - как говорят, чтобы стать хорошим художником, нужно побыть плохим художником.
Во-вторых, немало вреда наносит нарциссическая идея, что быть некомпетентным и неумеющим означает, что с вами что-то крепко не так: в вас что-то сломалось, произошла какая-то трагедия и вы где-то почему-то испортились. То есть человек тут вроде механических часов: они должны правильно показывать время, а если не показывают правильно, они сломаны. Возвращаю вас к самому началу текста: неполноценность и неумение - это по умолчанию. Это так и бывает, это обычно и НЕ БЫВАЕТ ПО-ДРУГОМУ сначала. Все идет правильно, вы нигде не сломались. Да, чтобы нечто уметь, нужно этому научиться. Но до того, как вы чему-то научились, не уметь - это норма.
Человек - не часы, а семечко. Из него МОЖЕТ вырасти дерево - но нужно время и много сил. Комплекс неполноценности - это переживания семечка о том, что оно не дерево. Вы же знаете, что семечко просто нужно посадить и ухаживать за ним?
Так и нужно сделать.

Тогда придет уверенность в себе.

UPD: Часть 2, ответы на возражения

Свое | Не Бест? Пришли лучше!

@темы: с3,14зжено

---

о мышлении

Заметил интересную вещь.
Оказывается, мое "верхнее" сознание ведет себя, как тот чукча из анекдота. "Что вижу, то пою". Идет озвучка вообще всего, что находится в поле зрения, постоянно, фоном. Иногда в этот поток мыслей-описаний вклиниваются более глубинные мысли со второго слоя сознания, раздвигая первые, как всплывающий кит -- волны. Вторые мысли более объемны и структурированы, наполнены содержанием, скажем так. И на фоне всей этой феерии время от времени взрываются фейерверки образов, идущих из подсознания. Они приходят быстро, могут быть очень сложны, но исчезают так же быстро, как появились, но радуют красками и яркостью. И необычностью.

Вся эта структура ловится, когда я глушу мысли первого слоя. Во-первых, это экономит ресурсы, а во-вторых, позволяет успокоиться. В-третьих, отсутствие этого шума позволяет лучше сосредоточиться, и мыслить более четко, не отвлекаясь.

@темы: мышли, самовыкапывание

---

Внезапно похолодало.
Еще позавчера было тепло, светло и охрененно, а сегодня, словно по волшебству, город перенесся из сентября сразу в конец ноября. Холодный дождь, ветер, мерзость, ад и запустение.
Да, и классические ростовские пробки в 8-9 баллов, парализовавшие движение в городе нахрен) Добирался домой два с половиной часа, в итоге встрял в пробку рядом с домом, и прогулялся по дождику. А что, освежает...

Кружка горячего кофе с медом, сигарета... Сейчас чуть погреюсь, и будет норм.

@темы: всякоразно, Волосы дыб(р)ом