Душа просит чего-то... читать дальшеСидит, прислонившись горячим лбом к заледеневшим бытийностью стеклам окон-глаз, и тихо ноет. А слезинки замерзают на подоконнике, чистые и прозрачные – словно линзы, словно монеты, приготовленные в уплату одному мрачному лодочнику. Душа просит немного счастья. Нашла, у кого просить! Разве ж я сторож счастью своему? Пришло, покрутилось, пошевелило носом – и ушло. Чтобы снова вернуться. Когда, и как надолго – одному Локи ведомо. Но он никому не расскажет – хитер больно.
Впрочем, оно и не надо. Душа тихо подвывает в унисон суетному звону капель-мыслей, водопадом обрывающихся в туманную бездну. Ритм падения тягучей влаги – рван, подлатан на плохо расправленных сгибах, неглажен и отдает лавандой. От моли. Говорят, еще и от василисков помогает, но этих зверей у нас не водится. Моль, впрочем, ничем не хуже по разрушительности. А уж тараканы... У-у-у! Закачаться можно! Закачаться? Хм... В петельке, щедро смазанной хозяйственным мыльцем, под роскошным плетеным потолком с растительным орнаментом... Нет, не то. Не та ассоциация. Лучше уж – про тараканов. Хотя, о чем это я? Да, о душе. Вот сидит она, болезная, хнычет. Сопли по стеклу размазывает. Тоску разводит, один к трем: три части тоски, одна – воды. Выпьет душа-душенька этот эликсир, и ну дальше горевать-погоревывать, на действительность, морщась, поплевывать. Все стремится, значит, к нежданному, да негаданному... Но – отрадному. Непременно. Да, я бы сказал, всенепременнейше! Еще бы и «споспешествовавший» бы вставил, только некуда, и незачем. И так тяжко.
Так же хочется закрутить мощный кукиш, двойной, с оттяжечкой... И сунуть под нос этой хныкалке – чтоб, втянувши сопливым носом стылый воздух, почуяла, чем пахнет. Скажу заранее, аромат не имеет ничего общего с розами. Даже близко не лежал.