Есть долг, честь и совесть. И кибервойска.
читать дальшеНа выходных прочёл три книги, посвящённые проблеме развития человечества во времени, как расы и вида. Все авторы, вне зависимости от времени написания книг, своего образования и прочих условий, сходятся в одном: мы, люди, вымрем. Вопрос не в том, как именно, но в том, что оставим после себя.
Если в книге Олафа Стэплдона «Последние и первые люди» Первые Люди сходят со сцены бездарно и безвольно, у Дугала Диксона в «Человек после человека: Антропология будущего» — теряют волю и силу жить, то у Немо Рамджет, в книге «Все грядущие дни» это происходит вполне естественно. Но два последних автора сходятся в одном — человечество запускает механизм искусственной эволюции и генноинженерного развития. Стэплдон присоединяется к ним чуть позже, но тоже рассматривает именно этот вариант.
Сразу видно, как за почти век поменялись багаж базовых знаний и стиль повествования. Стэплдон тяжеловесен, велеречив, ударяется во многостраничные рассуждения и объяснения "от автора л читателю". Многие скажут: "он бесконечно нуден". Поверьте, это не так. Тогда по-другому не писали. Или можете сравнить Стэплдона с Бальзаком, например... Читается тяжело, кажется примитивным, но для своего 1930-года года Олаф совершил невозможное. Роман начинается как политическая сатира, и содержит яркие антивоенные и антиамериканские настроения, но потом, с гибелью первого человечества, эти воззрения отходят на второй план, уступая место сиянию мысли и воображения. Стэплдон почти напрямую обозначает себя «совой, натянутой на глобус» — книга «продиктована из будущего», почти как и у Рамджет. Да, Стэплдон довольно смело оперирует генетическими и физическими концепциями, вплоть до зародышевой плазмы и аннигиляции с антигравитацией, хоть и делает это поверхностно, без подробностей... Но, черт возьми, 30-е годы. Прекогностический талант этого писателя заслуживает восхищения.
Диксон писал позже, в начале нашего века, и геолог/зоолог, что накладывает своеобразный отпечаток на текст. Долгое вступление из учебника по теории эволюции, текст учёного, но не литератора... И яркая увлечённость конструированием новых видов, и их развития в зависимости от изменения условий среды, что, вместе с мастерством работавшего с ним иллюстратора, породили совершенно завораживающих чудовищ.
Рамджет, пожалуй, наиболее интересен — анонимностью, ярким и живым языком, и безудержной фантазией. Его иллюстратор тоже прекрасен, без сомнений. Немо, несомненно, больше писатель, чем учёный, и его роман читается легче всего, и доставил мне лично очень много удовольствия. Он красив — гротескной, сюрреалистической красотой невозможного. Пока невозможного. В монстрогенезе Рамджет превзошёл всех — его расы достоверны, несмотря на все фантастические допущения и "богов из машины". Они прекрасны. По-своему.
Рамджет может служить и примером современного базиса и стиля повествования, особенно на фоне Стэплдона Там, где последний говорит расплывчато и неуверенно, пытаясь объяснить читателю научную основу простыми словами — Рамджет просто разворачивает драму Жизни, не заботясь об элементарных понятиях, которые знакомы большинству ещё со школы (если не прогуливать, и учиться, разумеется). И темп повествования ускорен в разы именно потому. Однако, у Стэплдона присутствует тщательно выпестованная философия, которой нет или почти нет в прочих двух произведениях.
Можно сказать, что Стэплдон написал учебник истории будущего на два миллиарда лет вперёд, Диксон создал учебник футоросапиенсозоологии, а Рамджет — красивую драматичную и гротескную книгу.
И все они, кроме Диксона, воспевают торжество разума над смертью. Прославляют жизнь. И дают веру, что, несмотря ни на что, мы выживем. Пусть и в своих модифицированных потомках, передав своё наследие и свет разума.
Хотя, мне будет все равно, я не доживу до заката Человечество. Никто не доживёт из присутствующих. Но все ж приятно думать, что разум не исчезнет…
Особо хочу отметить идеи Стэплдона о своеобразной «Точке Омега», когда цивилизации, достигшие высот духа, сливаются в Создателя Звёзд. Очень перекликается с аббатом Тейяром и Дэном Симмонсом, популяризовавшем его идеи в «Гиперионе». Собственно, подобные концепции Олаф и развивает потом в романе 1933 года «Создатель Звезд».
Общая идея всех трёх писателей – в том, что будущее зависит в том числе и от наших рук. Генная инженерия, приспособление новых рас человечества к условиям других миров (Рамджет, Стэплдон), или к условиям изменившейся земной биосферы (Диксон, Стэплдон), созидание новых форм разумной (и не очень) жизни. Технология опирается на необходимость выживания даже не расы или вида, а самого понятия о человечестве. У С. его линейка Людей, от Первых (нас с вами) до Последних, Восемнадцатых не содержит явной геномной преемственности Homo, многие из этапов целиком рукотворны. Диксон так же придерживается подобного взгляда на будущее — люди, вырождающиеся и потерявшие «волю к жизни», опирающиеся только на технологии, создадут новые виды разумных рас, и отправят их в «свободное плавание» по волнам эволюции. Вмешательство в геном настолько велико и новые организмы настолько специализированы, что их дальнейшее развитие становится почти триллером, честное слово. Рамджет не обращает внимания на условности, и тасует колоду видов, геномов и судеб, как хочет — вторжение расы Ку приводит к смешению языков и видов, перекраивая человечество напрочь, отрицая здравый смысл и логику. Что и даёт дополнительный интерес в изучении очень сильно отличающихся форм жизни, на мой взгляд.
Если в книге Олафа Стэплдона «Последние и первые люди» Первые Люди сходят со сцены бездарно и безвольно, у Дугала Диксона в «Человек после человека: Антропология будущего» — теряют волю и силу жить, то у Немо Рамджет, в книге «Все грядущие дни» это происходит вполне естественно. Но два последних автора сходятся в одном — человечество запускает механизм искусственной эволюции и генноинженерного развития. Стэплдон присоединяется к ним чуть позже, но тоже рассматривает именно этот вариант.
Сразу видно, как за почти век поменялись багаж базовых знаний и стиль повествования. Стэплдон тяжеловесен, велеречив, ударяется во многостраничные рассуждения и объяснения "от автора л читателю". Многие скажут: "он бесконечно нуден". Поверьте, это не так. Тогда по-другому не писали. Или можете сравнить Стэплдона с Бальзаком, например... Читается тяжело, кажется примитивным, но для своего 1930-года года Олаф совершил невозможное. Роман начинается как политическая сатира, и содержит яркие антивоенные и антиамериканские настроения, но потом, с гибелью первого человечества, эти воззрения отходят на второй план, уступая место сиянию мысли и воображения. Стэплдон почти напрямую обозначает себя «совой, натянутой на глобус» — книга «продиктована из будущего», почти как и у Рамджет. Да, Стэплдон довольно смело оперирует генетическими и физическими концепциями, вплоть до зародышевой плазмы и аннигиляции с антигравитацией, хоть и делает это поверхностно, без подробностей... Но, черт возьми, 30-е годы. Прекогностический талант этого писателя заслуживает восхищения.
Диксон писал позже, в начале нашего века, и геолог/зоолог, что накладывает своеобразный отпечаток на текст. Долгое вступление из учебника по теории эволюции, текст учёного, но не литератора... И яркая увлечённость конструированием новых видов, и их развития в зависимости от изменения условий среды, что, вместе с мастерством работавшего с ним иллюстратора, породили совершенно завораживающих чудовищ.
Рамджет, пожалуй, наиболее интересен — анонимностью, ярким и живым языком, и безудержной фантазией. Его иллюстратор тоже прекрасен, без сомнений. Немо, несомненно, больше писатель, чем учёный, и его роман читается легче всего, и доставил мне лично очень много удовольствия. Он красив — гротескной, сюрреалистической красотой невозможного. Пока невозможного. В монстрогенезе Рамджет превзошёл всех — его расы достоверны, несмотря на все фантастические допущения и "богов из машины". Они прекрасны. По-своему.
Рамджет может служить и примером современного базиса и стиля повествования, особенно на фоне Стэплдона Там, где последний говорит расплывчато и неуверенно, пытаясь объяснить читателю научную основу простыми словами — Рамджет просто разворачивает драму Жизни, не заботясь об элементарных понятиях, которые знакомы большинству ещё со школы (если не прогуливать, и учиться, разумеется). И темп повествования ускорен в разы именно потому. Однако, у Стэплдона присутствует тщательно выпестованная философия, которой нет или почти нет в прочих двух произведениях.
Можно сказать, что Стэплдон написал учебник истории будущего на два миллиарда лет вперёд, Диксон создал учебник футоросапиенсозоологии, а Рамджет — красивую драматичную и гротескную книгу.
И все они, кроме Диксона, воспевают торжество разума над смертью. Прославляют жизнь. И дают веру, что, несмотря ни на что, мы выживем. Пусть и в своих модифицированных потомках, передав своё наследие и свет разума.
Хотя, мне будет все равно, я не доживу до заката Человечество. Никто не доживёт из присутствующих. Но все ж приятно думать, что разум не исчезнет…
Особо хочу отметить идеи Стэплдона о своеобразной «Точке Омега», когда цивилизации, достигшие высот духа, сливаются в Создателя Звёзд. Очень перекликается с аббатом Тейяром и Дэном Симмонсом, популяризовавшем его идеи в «Гиперионе». Собственно, подобные концепции Олаф и развивает потом в романе 1933 года «Создатель Звезд».
Общая идея всех трёх писателей – в том, что будущее зависит в том числе и от наших рук. Генная инженерия, приспособление новых рас человечества к условиям других миров (Рамджет, Стэплдон), или к условиям изменившейся земной биосферы (Диксон, Стэплдон), созидание новых форм разумной (и не очень) жизни. Технология опирается на необходимость выживания даже не расы или вида, а самого понятия о человечестве. У С. его линейка Людей, от Первых (нас с вами) до Последних, Восемнадцатых не содержит явной геномной преемственности Homo, многие из этапов целиком рукотворны. Диксон так же придерживается подобного взгляда на будущее — люди, вырождающиеся и потерявшие «волю к жизни», опирающиеся только на технологии, создадут новые виды разумных рас, и отправят их в «свободное плавание» по волнам эволюции. Вмешательство в геном настолько велико и новые организмы настолько специализированы, что их дальнейшее развитие становится почти триллером, честное слово. Рамджет не обращает внимания на условности, и тасует колоду видов, геномов и судеб, как хочет — вторжение расы Ку приводит к смешению языков и видов, перекраивая человечество напрочь, отрицая здравый смысл и логику. Что и даёт дополнительный интерес в изучении очень сильно отличающихся форм жизни, на мой взгляд.