Есть долг, честь и совесть. И кибервойска.
читать дальшеПеред началом совещания Томас заглянул в импровизированный зал заседаний, чтобы удостовериться, что служащие не напутали с оборудованием и количеством мест. Губернатор Максимус не отличался любовью к долгим еженедельным протираниям задницей стульев, и большую часть подобных мероприятий проводил по сети, так сказать «на лету». Причем иногда буквально, устраивая разнос нерадивым подчиненным из кабины личного ракетоплана, заходящего на посадку где-нибудь в районе Северного полюса. Томасу как-то раз пришлось выслушать пару нелестных армейских характеристик в свой адрес, заглушаемых визгом форсированных движков бывшего штурмовика «Заря», который сыпался вниз с десятимильной высоты, и с тех пор секретарь оплошностей старался не допускать. Некоторые речевые обороты он даже записал, для памяти.
Несмотря на ненависть к бюрократии, сегодняшнее заседание «Совета Обороны» пришлось проводить по всем канонам — с выделением помещения, мебели и конференц-оборудования. Последнее Томас делал лично, с помощью местного лернейского заводского системотехника, подвизавшегося в муниципалитете на половинной ставке. В итоге получились славные образчики инженерной фантазии, чуть ублюдочные и местами кривоватые, но вполне способные создавать защищенную сеть и шифровать информацию, защищая ее от прослушки.
«И вот, оборудование на столах, стулья расставлены, осталось подождать начала этого моноспектакля, — подумал Томас, мельком осмотрев темное помещение, еще вчера бывшее комнатой отдыха клерков. — Осталось дождаться актеров».
Секретарь губернатора не сомневался, что приглашенная звезда, в роли которой выступал экотех Люпен, взблеснет на славу. Или постарается это сделать. Не то чтобы он собирался мешать гостю, но следовало внимательно следить за его речью, и, главное, замыслами.
Томас кивнул камере безопасности, и запер двери на кодовую карту. На ходу положив пластинку в карман, он машинально коснулся пальцами другой, уже лежащей там, и медленно вытащил руку из-за отворота френча. «Нет, это нужно пока приберечь», — подумал Томас, осторожно проскальзывая на свое рабочее место в приемной, и разворачивая окна рабочих терминалов. Машинально отвечая на рутинные сообщения, секретарь прокручивал в голове варианты развития событий, и прикидывал, кому из многочисленных абонентов своей закодированной записной книжки можно позвонить в том или ином варианте расклада, и во сколько это обойдется.
— Что б тебя разнесло об твой же крейсер при стыковке, мразь! — с чувством произнес Томас, впиваясь пальцами в штурвал дряхлого «Зяблика». Атмосферный флайер трясся, словно в агонии. Хотя, если вспомнить, сколько ему было лет при списании с баланса Центрального Правительства и отправке для нужд колонии, сравнение было точным. Попугайской раскраски флайка с наляпанным на сине-красно-желтые плоскости символом муниципалитета с трудом выжимала триста миль в час, и Томас буквально спиной чувствовал опасность. — Сволочь экологическая!
Развитое воображение секретаря губернатора живописало, как из объемистого брюха «Хранилища», зависшего на границе атмосферы, сыплются вниз, на линию терминатора, конусы пробоотборников и шары дронов управления. «Как бомбы», — подумал он, и поежился. Томас не любил армейскую тягу к взрывам, красивым «пиу-пиу» лучами лазеров, плазмы и прочих деструкторов, и крикам «банзай!», «ура-а-а!» или «но пасаран!» несущейся в мясорубку сражения бронепехоты. Постоянно отслеживающий современные тенденции развития человекоубийственных технологий, он испытывал внутри себя глухую неприязнь к применению грубой силы. Из-за отсутствия изящества и тонкости, присущих иным способам достижения целей. Например, дипломатии и интриг, хитросплетения которых обходились в разы дешевле применения войск, и уж точно не оставляли после себя выжженных пустошей, где даже микробы дохли от одиночества.
— Не понял команды. Повторите. Повторите, — бубнил заикающийся автопилот, после короткого замыкания отстраненный от управления «Зябликом».
— И не поймешь… Куда тебе, болезному, — буркнул Томас, поглядывая на навигатор и наливающийся оранжевым сектор тяговых двигателей. По всему получалось, что до долины он доберется вовремя, а вот оттуда… Скорее всего, придется прибегнуть к помощи туземцев, хотя это и отдавало безумием.
Люпен, выкативший на пресловутом совещании короткий, емкий, проработанный до последней запятой, но при том абсолютно убийственный план зачистки Этаки от «вредителей», вызвал одобрение со стороны губернатора, легкую панику среди состава регуляторов и обморок у излишне впечатлительного биолога. Ученый из одного центрального университета успел лишь пискнуть: «это преступление!», после чего убыл в лазарет.
Сам Томас отнесся к идее убийства большей части ксеноформов на планете ровно, ведь, несмотря на отсутствие армейского опыта, он был в курсе Таргатайского конфликта, и помнил, чем закончилась карательная операция против отколовшихся от ЦП колоний. Три планеты с разрушенной до основания экологией сдались через полгода из-за голода и случаев людоедства среди населения. При этом против людей не использовалось ни одного болезнетворного вируса или бактерии, но экотехнологи Организации полностью уничтожили посевы, животных и запасы пищи…
— Изобретательно, племянник, — сказал тогда ему дядя, закашлявшись после особо длинной затяжки из своей любимой вересковой трубки. — Цинично, эффективно и изобретательно. Учись у таких людей, мальчик, и ты добьешься больших успехов. Что ты вынес из этого примера, скажи?
— Выгоднее всего наносить удар не по непосредственной цели, а по ее уязвимым местам. По тому, от чего зависит существование… — ответил ему Томас, и получил в ответ одобрительный кивок. Глаза дяди лучились серебром сквозь клубы ароматного дыма, и на лысом черепе отблескивало солнце, светившее через неплотно закрытые шторы кабинета.
— Именно. Сделай недоступными важные ресурсы, и любая организация, от планеты до корпорации, сдастся тебе с потрохами, повизгивая от нетерпения, — дядя улыбнулся, — при одном условии. Как ты думаешь?
Томас задумался, чихнув от табачного запаха, и обрадованно ответил: «Ну, конечно! При условии, что ты контролируешь доступ к этим ресурсам!»
— Или можешь их уничтожить в любой момент, — дядя снова закашлялся. — И запомни еще кое-что, племянник. Если можно сделать что-то изящно или грубо, делай изящно. Красивые вещи лучше работают, и приносят больше удовольствия…
Но Таргатайский конфликт остался далеко в прошлом. Сейчас же оказаться под вирусно-бактериальным дождиком из распылителей «Хранилища» Томасу ничуть не улыбалось, несмотря на обещания Люпена «избегнуть всяческих досадных случайностей». Почему-то секретарь губернатора не верил этому человеку. Может быть, потому, что в глазах экотеха поблескивали искорки безумия всякий раз, когда он говорил о своих возможностях. А может — из-за разрушения собственных планов Томаса, связанных с туземцами и их способностями.
В любом случае местных разумных насекомых, при всей нелюбви Томаса к членистым и хитиновым телам, стоило предупредить о происходящем. Защитить… По возможности. Наличие подобной силы гораздо выгоднее, чем ее отсутствие.
Том, не глядя, ткнул пальцем в сенсор блока дальней связи, но колонка сообщений была пуста. Никто не ответил, и даже выделенные в отдельную группу номера людей из его команды отсвечивали серым, показывая, что их владельцы недоступны.
— А вот это уже непорядок… — сказал Томас, и сделал себе заметку в памяти разъяснить необходимость постоянного ношения средств дальней связи, как бы сильно они не мешали личной жизни, религиозным воззрениям и прочей чепухе. Особенно когда он сам находится дьявол знает где, и не может лично проконтролировать. — Расслабились вы, господа, на большом окладе и кабинетной работе. Пора устраивать полевые выезды хотя бы раз в год.
Флайер, повинуясь рукам пилота, заложил пологую дугу, и начал снижение.
Несмотря на ненависть к бюрократии, сегодняшнее заседание «Совета Обороны» пришлось проводить по всем канонам — с выделением помещения, мебели и конференц-оборудования. Последнее Томас делал лично, с помощью местного лернейского заводского системотехника, подвизавшегося в муниципалитете на половинной ставке. В итоге получились славные образчики инженерной фантазии, чуть ублюдочные и местами кривоватые, но вполне способные создавать защищенную сеть и шифровать информацию, защищая ее от прослушки.
«И вот, оборудование на столах, стулья расставлены, осталось подождать начала этого моноспектакля, — подумал Томас, мельком осмотрев темное помещение, еще вчера бывшее комнатой отдыха клерков. — Осталось дождаться актеров».
Секретарь губернатора не сомневался, что приглашенная звезда, в роли которой выступал экотех Люпен, взблеснет на славу. Или постарается это сделать. Не то чтобы он собирался мешать гостю, но следовало внимательно следить за его речью, и, главное, замыслами.
Томас кивнул камере безопасности, и запер двери на кодовую карту. На ходу положив пластинку в карман, он машинально коснулся пальцами другой, уже лежащей там, и медленно вытащил руку из-за отворота френча. «Нет, это нужно пока приберечь», — подумал Томас, осторожно проскальзывая на свое рабочее место в приемной, и разворачивая окна рабочих терминалов. Машинально отвечая на рутинные сообщения, секретарь прокручивал в голове варианты развития событий, и прикидывал, кому из многочисленных абонентов своей закодированной записной книжки можно позвонить в том или ином варианте расклада, и во сколько это обойдется.
— Что б тебя разнесло об твой же крейсер при стыковке, мразь! — с чувством произнес Томас, впиваясь пальцами в штурвал дряхлого «Зяблика». Атмосферный флайер трясся, словно в агонии. Хотя, если вспомнить, сколько ему было лет при списании с баланса Центрального Правительства и отправке для нужд колонии, сравнение было точным. Попугайской раскраски флайка с наляпанным на сине-красно-желтые плоскости символом муниципалитета с трудом выжимала триста миль в час, и Томас буквально спиной чувствовал опасность. — Сволочь экологическая!
Развитое воображение секретаря губернатора живописало, как из объемистого брюха «Хранилища», зависшего на границе атмосферы, сыплются вниз, на линию терминатора, конусы пробоотборников и шары дронов управления. «Как бомбы», — подумал он, и поежился. Томас не любил армейскую тягу к взрывам, красивым «пиу-пиу» лучами лазеров, плазмы и прочих деструкторов, и крикам «банзай!», «ура-а-а!» или «но пасаран!» несущейся в мясорубку сражения бронепехоты. Постоянно отслеживающий современные тенденции развития человекоубийственных технологий, он испытывал внутри себя глухую неприязнь к применению грубой силы. Из-за отсутствия изящества и тонкости, присущих иным способам достижения целей. Например, дипломатии и интриг, хитросплетения которых обходились в разы дешевле применения войск, и уж точно не оставляли после себя выжженных пустошей, где даже микробы дохли от одиночества.
— Не понял команды. Повторите. Повторите, — бубнил заикающийся автопилот, после короткого замыкания отстраненный от управления «Зябликом».
— И не поймешь… Куда тебе, болезному, — буркнул Томас, поглядывая на навигатор и наливающийся оранжевым сектор тяговых двигателей. По всему получалось, что до долины он доберется вовремя, а вот оттуда… Скорее всего, придется прибегнуть к помощи туземцев, хотя это и отдавало безумием.
Люпен, выкативший на пресловутом совещании короткий, емкий, проработанный до последней запятой, но при том абсолютно убийственный план зачистки Этаки от «вредителей», вызвал одобрение со стороны губернатора, легкую панику среди состава регуляторов и обморок у излишне впечатлительного биолога. Ученый из одного центрального университета успел лишь пискнуть: «это преступление!», после чего убыл в лазарет.
Сам Томас отнесся к идее убийства большей части ксеноформов на планете ровно, ведь, несмотря на отсутствие армейского опыта, он был в курсе Таргатайского конфликта, и помнил, чем закончилась карательная операция против отколовшихся от ЦП колоний. Три планеты с разрушенной до основания экологией сдались через полгода из-за голода и случаев людоедства среди населения. При этом против людей не использовалось ни одного болезнетворного вируса или бактерии, но экотехнологи Организации полностью уничтожили посевы, животных и запасы пищи…
— Изобретательно, племянник, — сказал тогда ему дядя, закашлявшись после особо длинной затяжки из своей любимой вересковой трубки. — Цинично, эффективно и изобретательно. Учись у таких людей, мальчик, и ты добьешься больших успехов. Что ты вынес из этого примера, скажи?
— Выгоднее всего наносить удар не по непосредственной цели, а по ее уязвимым местам. По тому, от чего зависит существование… — ответил ему Томас, и получил в ответ одобрительный кивок. Глаза дяди лучились серебром сквозь клубы ароматного дыма, и на лысом черепе отблескивало солнце, светившее через неплотно закрытые шторы кабинета.
— Именно. Сделай недоступными важные ресурсы, и любая организация, от планеты до корпорации, сдастся тебе с потрохами, повизгивая от нетерпения, — дядя улыбнулся, — при одном условии. Как ты думаешь?
Томас задумался, чихнув от табачного запаха, и обрадованно ответил: «Ну, конечно! При условии, что ты контролируешь доступ к этим ресурсам!»
— Или можешь их уничтожить в любой момент, — дядя снова закашлялся. — И запомни еще кое-что, племянник. Если можно сделать что-то изящно или грубо, делай изящно. Красивые вещи лучше работают, и приносят больше удовольствия…
Но Таргатайский конфликт остался далеко в прошлом. Сейчас же оказаться под вирусно-бактериальным дождиком из распылителей «Хранилища» Томасу ничуть не улыбалось, несмотря на обещания Люпена «избегнуть всяческих досадных случайностей». Почему-то секретарь губернатора не верил этому человеку. Может быть, потому, что в глазах экотеха поблескивали искорки безумия всякий раз, когда он говорил о своих возможностях. А может — из-за разрушения собственных планов Томаса, связанных с туземцами и их способностями.
В любом случае местных разумных насекомых, при всей нелюбви Томаса к членистым и хитиновым телам, стоило предупредить о происходящем. Защитить… По возможности. Наличие подобной силы гораздо выгоднее, чем ее отсутствие.
Том, не глядя, ткнул пальцем в сенсор блока дальней связи, но колонка сообщений была пуста. Никто не ответил, и даже выделенные в отдельную группу номера людей из его команды отсвечивали серым, показывая, что их владельцы недоступны.
— А вот это уже непорядок… — сказал Томас, и сделал себе заметку в памяти разъяснить необходимость постоянного ношения средств дальней связи, как бы сильно они не мешали личной жизни, религиозным воззрениям и прочей чепухе. Особенно когда он сам находится дьявол знает где, и не может лично проконтролировать. — Расслабились вы, господа, на большом окладе и кабинетной работе. Пора устраивать полевые выезды хотя бы раз в год.
Флайер, повинуясь рукам пилота, заложил пологую дугу, и начал снижение.
@темы: проза
-
-
04.10.2015 в 21:32Мат убери, Том им не пользуется, следуя совету дяди.
Очерк весьма характерный, ничеготакого я не заметила. Надеюсь, серым были помечены не номера его команды? Иначе это уже какая-то дурацкая команда. Хотя, я думаю, что команды при штабе на тропической планете. Хотя, опять же, из текста не сильно понятно, какой именно команды.
-
-
04.10.2015 в 21:42Мат уберу. Действительно, лишнее.
Мне показалось, что на момент, к которому относится текст, у него была другая команда. А, кстати, чем так плохо слово "команда" по отношению к людям, которые вместе с Томом делают общую работу? Отчетливым армейским привкусом отдает, конечно.
Спасибо, Лир.
-
-
04.10.2015 в 21:55